Последнее предложение (СИ)

— А, Орлеанская дева вспомнила о природной скромности? — Роман усмехнулся, перескочил на берег и, не оборачиваясь, вошел в высокий ельник, росший здесь почти плотной стеной. Вокруг царила прохлада и тихий полумрак. Он прошел почти два десятка метров, когда его нагнала Рита, громко шлепая подошвами кроссовок по опавшим иглам.

— Мог бы и меня подождать! — сердито сказала она и пошла рядом, приноравливаясь к его шагу. — Куда мы идем?

— Увидишь.

— А что там?

— Отстань.

Рита обиженно поджала губы, и некоторое время они шли молча. Местность была ровной, и идти было легко — не приходилось пробираться сквозь заросли, старые раскидистые ели закрывали солнце зелеными лапами, и кустарников здесь почти не было. Ковер из опавших игл мягко пружинил под ногами, где-то наверху то и дело цокали белки, один раз стремительно метнулся и исчез, высоко вскидывая зад, длинноухий заяц. Где-то стрекотали сороки, доносилась дробь дятла. Вокруг было мирно, покойно, и Роман чувствовал — что бы там не творилось сейчас в голове идущей рядом девушки, она наслаждается этим спокойствием — идет тихонько, словно боится лишним звуком нарушить лесные будни, и оглядывается с тихой улыбкой. Человек, явно ценящий красоту природы и умеющий ею наслаждаться. Здесь нет ни казино, ни баров, ни салонов красоты, ни магазинов — разве не это главный предмет наслаждения для обеспеченных девочек?

Сам он отнюдь не чувствовал себя спокойно — то и дело озирался. Чудилось, что вот-вот из-за ближайшей ели высунется вдруг светловолосая голова, помашет издевательски детская рука, а потом… Нет, не будет никаких «потом»! Не должно быть! К тому же Рита не в списке…

Но в списке ты сам. И твое время теперь драгоценно. Драгоценен каждый шаг, который ты делаешь по опавшим иглам, каждое слово, которое ты говоришь или мог бы сказать. Все вокруг стало ярким и невыносимо прекрасным, но почему же, чтоб ты понял это, тебе потребовалось пригрозить смертью? Прошлое ушло в туман, о будущем больше не думается, и есть только настоящее… в котором быть одному действительно не так уж здорово.

— Жарко, — вскоре сказала Рита, стащила куртку и завязала рукава вокруг пояса, оставшись в лиловой тонкой кофточке без рукавов, сквозь которую соблазнительно просвечивала высокая грудь без всякого намека на лифчик. — А долго еще идти?

— Не очень, — Роман поерошил волосы. — А не боишься вот так вот запросто идти неизвестно куда в моей компании? Мало ли, чего у меня на уме.

— Какие-нибудь гнусности? — Рита послала ему игривый взгляд. — А с чего ты взял, что я буду против? Ты хорошо целуешься. Все остальное ты делаешь так же хорошо?..

Не ответив, он быстро шагнул наискосок, так что она с размаху налетела на него, и схватил за плечи. На ее лице появилось недоумение, сразу же сменившееся негодованием, и Рита сердито дернула плечами, пытаясь высвободиться.

— Что ты делаешь? Пусти меня!

— Это еще почему? — наигранно удивился Роман и недвусмысленно притиснул ее к себе, да так, что Рита невольно охнула. — Ты же сама хочешь, иначе к чему все эти игривые намеки? Риточка, я же не железный, сопротивляться зову природы, да еще и когда его так подхлестывают, не в силах. Давай…

Она задергалась — уже почти панически, лицо смялось испугом.

— Да ты что?! Пусти меня!

— После всего, что ты устраиваешь? — Савицкий сжал ее еще крепче. — Ты хотела, чтоб я завелся — так пожалуйста, созрел, а она на попятный. Позавчера ты меня уже продинамила, так что…

С гнуснейшим выражением лица он запустил ладонь ей под кофточку, провел по животу, и Рита завопила так пронзительно, что у Романа мгновенно разболелась голова. Она продолжала отчаянно вырываться, но дальше этого дело не шло — видно была настолько ошарашена, что позабыла все, чему обучала ее Майя.

— Да не старайся — не услышат, — сказал он. — Думаешь, просто так я тебя сюда завел? Как ты и просила — подальше от людей. Ну, давай, разоблачайся, а то начну одежду срывать — попорчу еще… Или ты не против, у тебя ведь этих тряпок завались!

— Скотина! Да я тебя!.. я тебе!..

— Список угроз зачитаешь потом, — Роман продолжал крепко держать ее, умостив ладонь на гладкой коже живота, но выше ее не продвигал, хотя, черт возьми, хотелось — и даже очень. — Ты как предпочитаешь — снизу или сверху?

Рита завопила уже во все горло, так что в ушах у него зазвенело, и попыталась лягнуть его, но Роман увернулся, потом позволил одной ее руке вырваться на свободу. Согнутые когтями пальцы тотчас устремились ему в лицо, и он, мысленно потешаясь, мгновенно отпустил Риту и скользнул в сторону, и ее ногти лишь впустую чиркнули по воздуху.

— Ладно, повеселились и хватит, — насмешливо сказал Роман, выглядывая из-за елового ствола. — Надеюсь, теперь ты оставишь меня в покое? Терпеть не могу пустых заигрываний. У меня и без тебя проблем выше головы. Ну что, пошли дальше? Или тебе понравилось тут стоять?

Рита, так и не опустив руку, озадаченно произнесла:

— Ты что же… не собирался?..