Последнее предложение

Гельцер обернулся, и в тот же момент Рита, издав жалобный возглас, попятилась к Роману, не сводя широко раскрытых глаз со светловолосого парня лет восемнадцати, который медленно и даже как-то торжественно шествовал через комнату мимо охранников, стоявших неподвижно, равнодушно глядя сквозь него. На Денисе был светлый серебристый костюм. Руки он спрятал в карманы брюк и внимательно смотрел на Гельцера — только на него одного, словно других вовсе не существовало на свете. И он не улыбался. Но и злости на его лице не было. Спокойное, слегка сосредоточенное лицо человека, который идет выполнять обыденную работу.

— Малый, ты кто такой? — изумленно спросил Дмитрий, и Роман понял, что дело плохо — во всяком случае, для Гельцера. — Как сюда попал? Чего вы стоите — заснули?! — рявкнул он удивленным охранникам. — Выкиньте его отсюда!

— Кого, Дмитрий Степанович? — недоуменно спросил ботаник, оглядываясь по сторонам.

— Ослеп?! — Гельцер вытянул левую руку в сторону задумчиво идущей фигуры, одновременно поднимая правую с пистолетом. — Этого парня!

— Но там никого нет, — осторожно произнес Витя. — Или вы про…

— Господи! — прошептал Гельцер и попятился. — Денис? Но ты же умер! Тебя похоронили!

— Не дай ему схватить тебя за руку! — крикнул Роман, уже зная, что совет бесполезен. Впрочем, кто знает… Гельцер, конечно, сволочь, но смертей и так уже было слишком много. — Он за тобой пришел!

Рита скользнула ему за спину, и Роман почувствовал легкую боль в правом запястье — верно сгоряча полоснула не только по веревке, но и по коже. Один из охранников, самый нервный, всполошено заорал:

— У нее нож!

Вскинув пистолет, он выстрелил, но Савицкий, чьи обе руки уже были свободны, слетел со стула и, перехватив Риту, дернул ее в сторону, краем уха услышав, как где-то рядом звякнул уроненный пичак. В тот же момент Гельцер тоже начал стрелять, пятясь к окну и всаживая в голову идущего к нему Дениса, который вытащил руки из карманов и медленно поднимал их, пулю за пулей, и те пролетали насквозь, не причиняя ни малейшего вреда, и вышибали из стены щепки и пыль. Охранники во главе с ботаником всполошено кинулись к нему, очевидно решив, что хозяин неожиданно сошел с ума, а от Лозинского, вырастая из глаз, из груди, из кончиков чуть шевелящихся пальцев, уже тянулись, свиваясь и раскачиваясь, сонмы черных туманных нитей, и, извиваясь, плыли по воздуху к Гельцеру, а ничего не понимающие охранники мельтешили перед ним — не без осторожности, чтобы попасть под пулю. И только Витя, предоставив остальным разбираться с хозяином и его припадком, решительно метнулся вслед за Ритой и Романом. Пистолета у него не было, но и без оружия ботаник представлял достаточно серьезную угрозу. Углядев его, Савицкий развернулся, одновременно пихнув девушку себе за спину — туда, где были двери, нырнул вниз, уходя от удара мощнейшего кулака, и сцепленными руками ударил в солнечное сплетение, отчего над ним сдавленно охнули, тут же дернулся в сторону и, упредив новый порыв Вити, отклонившись, перехватил за правый локоть и плечо и продолжил его движение, самую малость поправив, и ботаник по инерции понесся вперед. Но тут откуда-то выпрыгнула Рита и все испортила, взвившись в прыжке и впечатав босую ступню в середину позвоночника охранника, отчего ботаник, вместо того, чтобы просто стукнуться о стену и ненадолго отключиться, влетел в нее с размаху и безжизненно ополз, оставляя на светлом дереве густо-красную полосу, а сама Рита, отброшенная собственным ударом, обрушилась на пол, шипя от боли. Роман раздраженно подхватил ее и обернулся, глядя сквозь ползущий и к ним черный клубящийся морок.

Гельцер уже выпустил последнюю пулю, швырнул пистолетом в Дениса, и отчаянно замахал руками, отбиваясь от извивающихся нитей, словно от роя ос. Очки косо сидели на нем, недавно тщательно зачесанные назад темные волосы стояли торчком, холеное лицо исказилось — то ли от страха, то ли от негодования.

— Уберите его! — орал он. — Вот же он, вот, дебилы!

Денис грациозно проскользнул между двумя охранниками, одна его рука с шевелящимися пальцами, таща за собой плавно перетекающие в воздухе туманные хвосты, протянулась и цапнула Дмитрия за машущую руку, и в тот же момент Гельцер расслабленно застыл, слабо улыбнувшись, и взглянул на Дениса уже другим взглядом. Невесомые извивающиеся нити тянулись наискосок через комнату, связывая четверых воедино, раскачивались вокруг Гельцера и осторожно трогали стоящих перед ним охранников, словно проверяя их на вкус.

— Дмитрий Степанович? — взбудораженно спросил один. — Что? Прошло?