Последнее предложение

— Упаси меня господь от твоих оживших книг, Вика! — с кривой усмешкой заметил Илья. — В Аркудинске на них населения не хватит. Особенно мужского пола. Я всегда удивлялся — и чего ты мужиков изничтожаешь в таких количествах и так затейливо…

— Чрезмерное насилие скрывает в себе огромный смысл, который только таким путем и можно донести до читателя! — взвилась Вика. — Оно как проводник, больше!.. оно вколачивает ключевую идею в мозг раз и навсегда, а твои книги — все насквозь искусственные, смерти ненастоящие и после них ничего не остается!..

— Важен не факт смерти, а ее процесс, — Оганьян извлекла из сумочки длинную тонкую сигарету и аккуратно ухватила ее пухлыми губами. — Когда сам процесс описан четко и ярко, и сама смерть воспринимается совершенно иначе.

— То есть, тебе важен не сам персонаж, а как он умирает?! — Илья фыркнул. — Ну, знаешь!..

— Господи, — устало сказал Роман, опуская руку, — какие же вы идиоты!

— Не слушайте его, — Денис сделал некий обнимающий жест, словно хотел заключить в объятия всех собратьев по перу разом. — Подумайте лучше о другом. Да, вы будете дописывать чужую книгу, книгу Ивалди, да, не всем наши с Ритой вещи нравились… но подумайте, что только вы можете создать вместе с нами! Вы можете вложить все в одну мертвую, трусливую страницу, наполненную сухими, скупыми, ломкими строчками, но можете написать две, три живых… сколько захотите. Закончите ее по-своему, закончите, как всегда заканчивали свои книги, докажите, что вы — это вы, а не кучка бездарей, трясущихся за свои шкуры! Докажите, что вы — настоящие! Ваши книги населены сильными персонажами, которых ничто никогда не останавливало, и разве хоть в одном, а то и нескольких ваших героях не изображали вы самих себя, не создавали те миры, тех существ и те обстоятельства, которые хотели бы пережить сами, которые близки вам, которые делают вас еще сильнее?! Подумайте об этом — другого шанса у вас никогда не будет, — его глаза заискрились зеленью, и голос стал низким, рокочущим, наполненным страстью и призывом, и протянувшиеся к людям руки окутало мягкое алое сияние. — Всего несколькими страницами вы можете открыть для себя дверь в удивительное или закрыть ее навсегда, но тогда вы действительно будете всего лишь бездарностями, которые писали о страшном и волшебном, лелеяли его, жили им, но струсили, когда встретились с ним лицом к лицу! Помните об этом!

— Не слушайте его! — закричала Рита, вскакивая и, повернувшись, заслонила собой улыбающегося Лозинского, преломив его пылающий восторженной, яростной зеленью взгляд. — Он вас…

— Тебя мы уже выслушали! — резко и зло перебила ее Елена. — Дай нам выслушать и его! Ты нас во все это впутала… у тебя вообще здесь нет права голоса! Заткнись и отойди!

Рита чуть пригнулась, и растерянность и страх мгновенно исчезли с ее лица, оно стало застывшим, холодным.

— Я-то может и впутала, но впутаться вам еще больше не позволю!

Юрий сделал попытку схватить ее за руку и оттащить в сторону — попытку, надо сказать, весьма осторожную, но Рита вдруг исчезла, словно ее снесло сильным порывом ветра, а вместо нее возник Савицкий, всем выражением лица не предвещая ничего хорошего, и Юрий поспешно дернулся назад, а Елена застыла, с испуганным потрясением глядя на пистолет в руке Сергея, как-то задумчиво нацеленный в пространство между ней и Семыкиным. Нечаев на очередное появление на сцене оружия не отреагировал совершенно, а Ксения взвизгнула:

— Вы с ума сошли?! Женщину застрелите?!

— Почему нет? — лениво поинтересовался Таранов. — Женщину, мужчину — любого, кто будет представлять угрозу. Между прочим, имею полное право. Каковы бы ни были обстоятельства, дом не ваш, вы здесь в гостях, вы здесь никто. Это частное владение, и в мои обязанности входит следить за безопасностью хозяйки. Так что уймитесь. Можете орать, что угодно, но подобных телодвижений больше не совершайте.

— Сергей Васильевич, прекратите!.. — возмущенно сказала Рита, но Роман оборвал ее слова, поймав за плечи.

— Сергей Васильевич, не прекращайте.

— Пес! — презрительно выплюнула Виктория, брезгливо глядя Сергею в лицо, и тот спокойно улыбнулся. — За кость все что угодно сделаешь?!

— Мне хорошо платят, — деловито сообщил он, — а я привык свои деньги отрабатывать. Но кое-кого из вас и тебя, в том числе, я, если возникнет такая необходимость, убью совершенно бесплатно…

— Ладно, это уже перебор, даже я запугался, — Роман с фальшивой укоризной покачал головой и шагнул в сторону, увлекая за собой упирающуюся Риту. — Просто ведите себя по-людски — хоть по мере возможности. Поймите, что мы все попали в одну ж… беду, и если начнем вцепляться друг другу в глотки, ему, — он, повернувшись, взглянул на Лозинского, наблюдавшего за ними с неподдельным интересом, — это будет только в радость.

— Вам не позволят, чтобы вы что-то с нами сделали! — со злой вдохновленностью заявила Виктория и тоже посмотрела на Дениса. — Правда ведь?!