Последнее предложение

— Руки отваливаются — надеть наручники никак невозможно! Какие будут указания?

— Оторвать головы всем к чертовой матери! — рявкнул Нечаев, бешено вращая глазами. Черномасочный покачал собственной головой — не без укоризны.

— Это по уставу не положено.

— К е…м устав, чтоб всем головы оторвали! Никого чтоб не осталось!

— Но тогда уж отписываться будете сами! — заявил боец и повернулся к коллегам. — Поступила вводная — всем отрывать головы! Полная ликвидация. Старший лейтенант берет ответственность на себя. Выполнять! — он коротко глянул на Романа. — Посторонним немедленно очистить помещение!

— Оружие, — шепнул Роман Валерию, и тот, кивнув, сказал приказным тоном:

— Мне потребуется несколько огнестрельных единиц. Вы…

— Могу выдать три «калаша», — сказал человек, отошел в сторону и почти сразу же вернулся с автоматами. — Больше не положено.

— Да я… — начал было Сергей, поднимаясь, но Роман осторожно тронул его за плечо.

— Только не буйствуй. Пули у них настоящие. Пристрелят еще. Их вон сколько!

— Распишитесь, — потребовал черномасочный, сунув Нечаеву ручку и какую-то бумажку. Нечаев вытаращил глаза, потом поставил на бумажке закорючку, прошипев:

— Елки, и здесь бюрократия!

Он принял автоматы, и Роман с Сергеем сразу же выхватили у него два, защелкали затворами, после чего Таранов вздохнул как-то мечтательно, словно влюбленный, повстречавший предмет своей любви.

— А выход?! — вскинулась Рита. — Где здесь выход?!

— Не знаю, — сказал человек. — Гражданским немедленно очистить помещение! Валерий Петрович, встретимся на точке!

— Уй, е! — вырвалось у Таранова, и он кинулся к двери. Остальные рванулись следом, и уже в дверях Роман оглянулся. Бойцы, как им и было приказано, деловито орудовали руками и ножами, одну за другой отделяя головы от плеч послушно лежащих воинов Зощука, и он ощутил мстительное злорадство, когда с громким чавканьем отскочила и покатилась в сторону и голова самого Владимира с возмущенно распахнутым ртом.

* * *

Следующая комната оказалась совершенно пустой, и они, проскочив ее одним махом, снова оказались в знакомом замковом коридоре, освещенном прыгающим светом факелов. Коридор был коротким и упирался в очередную дверь, а по обе стороны темнели еще две закрытые створки.

— Куда? — гулко вопросил Таранов. Роман пожал плечами и осторожно приоткрыл левую створку. Вся комната была густо затянута паутиной, и всюду были развешаны тела, словно некие страшные игрушки на новогодней елке, — какие-то странные существа, один Черный Охотник, вампирши и голоногие македонцы. Под потолком мельтешило нечто жуткое, гигантское и многоногое, и Роман дверь поспешно захлопнул. В тот же момент противоположная дверь распахнулась, и из нее с рыком вывалилась огромная снежная масса, распахнув зубастую пасть. Когтистые лапы протянулись и схватили не успевшего отскочить Илью, сжали, и тело не успевшего даже вскрикнуть Безяева изломилось в фонтане крови. Захлопали выстрелы, но пули лишь взметывали в воздух фонтанчики снега, не причиняя чудищу ни малейшего вреда. Оно качнулось обратно в комнату, утаскивая с собой умирающего человека, Илья взмахнул рукой, и в следующую секунду оба исчезли в столбе ревущего темно-синего пламени — очевидно, Безяев напоследок успел-таки применить одно из своих самых разрушительных заклинаний. Роман еще потрясенно стоял перед открытой дверью, опуская оружие, когда Сергей зло рванул его за руку.

— Он мертв, пошли!

Они проскочили в последнюю распахнутую дверь и вновь оказались в коридоре, но этот был светлым, воздушным с высоким арочным потолком, под которым колыхались длинные, мягко струящиеся шелковые полотна цвета крепкого чая. Коридор убегал в обе стороны, слева обрываясь еще одной дверью, а справа… да неважно, что там было справа, потому что оттуда к ним уже шли — уцелевшие мраморные статуи, несколько чудом ускользнувших от расправы зомби, монстры Семыкина, туллары, Черные Охотники, старцы со злобными лицами, какие-то воины, вооруженные луками и длинными кривыми мечами, бесчисленное количество когтистых и клыкастых созданий неизвестного происхождения, а перед ними текла волна зверья. По потолку бежали здоровенные пауки, торопливо перебирая суставчатыми лапами, а чуть ниже, мягко колыхаясь, скользили огненные девы и переливающиеся водой существа. Пули не причиняли им не малейшего вреда, но пауки сыпались с потолка дождем, люди падали, раскалывались на куски статуи, и раненные хищники с воем бились на полу, но прочие равнодушно перешагивали через них или дотаптывали и шли дальше. Кому бы ни принадлежали эти создания, они явно заключили между собой перемирие, собравшись в едином порыве уничтожить отступавших.