Последнее предложение

— Произвольный. Возможно, с высадкой на сушу — она об этом предупреждала. Так что вперед и с песней! Баки заправлены, и дама уже на катере.

— В обход меня?! — возмутился Роман и сунул в рот сигарету. — Это, между прочим, запрещено!

— Вот сам ей и запрещай, а я — пас, — перед ним развели руками. — Между прочим, здесь не курят.

— Да здесь, по ходу, вообще ничего не делают! — буркнул Роман и вышел, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

Женщина действительно уже была на катерке, чуть покачивавшемся возле причала, — именно на том, на котором Савицкий ходил чаще всего. Она сидела на одном из темно-синих диванчиков, рассеянно водя пальцем по дуге сложенного тента и отбрасывая с плеч непослушные длинные золотистые волосы, присобранные заколками на висках, но едва раздраженная фигура Романа показалась в поле ее зрения, сразу же встала, повернув голову к озеру, так что он не мог видеть ее лица. На ней был расстегнутый темный плащ, полы которого колыхал ветерок, и серебристо-серый брючный костюм. В вырез пиджака выглядывал широкий шелковый ворот белоснежной блузки, а в вырезе ворота блестело плетеное золото, золото было и на пальцах, и Роман даже не сомневался, что на ногах женщины изящные сапожки на шпильках. Он сразу же развеселился, вспомнив описание лодочных костюмов у Джерома, и к катеру подошел уже в относительно хорошем настроении. Роман собрался было перебраться на борт, но в этом момент женщина повернулась, сняла солнечные очки и сказала:

— Здравствуйте.

Почему-то Роман не удивился, обнаружив, что знает ее. Вернее не знает, уже видел раньше. Правда тогда она была довольно далеко, и прическа у нее была другой, и одета она была иначе, к тому же, сидела на лошади, а не стояла уверенно на палубе его катерка с таким видом, будто он, Савицкий, был ей много чего должен. Но ее лицо он запомнил и узнал сразу же. Это была та самая девушка, никакой ошибки быть не могло, просто теперь она стояла совсем близко, и ее лицо рисовалось четче. У левого уголка ее рта было крошечное родимое пятнышко, на подбородке — маленькая ложбинка, а в глазах невообразимо перемешались зелень и синева, и глаза эти казались нахальными и по-хозяйски надменными. Короткая золотистая челка растрепалась от ветра, а накрашенные красно-коричневым губы изогнулись в полуулыбке, в которой чувствовалось нечто оценивающее. На вид ей было лет двадцать, но что-то в глубине глаз заставляло накинуть еще года три-четыре. Тогда, среди берез, она казалась далеким очаровательным призраком, теперь она стала близкой и совершенно реальной и, хоть и не утратила очарования, Роману не понравилась совершенно. Явно из тех, кто любит все говорить и делать поперек и слишком много о себе мнит. К тому же, она была блондинка, а блондинок Савицкий терпеть не мог.

— Здрассьте, — буркнул он и перебрался на катер, бросив в воду окурок. Теперь девушка смотрела на него с искренним любопытством. Она действительно была в сапожках на длиннющих шпильках, и Роман мысленно усмехнулся. Сел в свое кресло, положив рядом пакет, деловито протер тряпкой и без того чистое ветровое стекло, затылком чувствуя внимательный и выжидающий взгляд, побарабанил пальцами по рулю и недовольно сказал:

— Ну?

— Это, надо понимать, общий вопрос? — поинтересовались сзади. — Включающий в себя знакомство, план поездки и много других полезных сведений? Я предупреждена о вашей немногословности. Значит, вы и есть мой водитель?

— Водитель, — подчеркнуто произнес Роман, не оборачиваясь. — Обойдемся без притяжательных местоимений.

— Бога ради, — голос у нее был чуть глуховатый, грудной и упругий. — Приятно, что вы хотя бы относительно образованы.

Роман развернулся в кресле и раздраженно посмотрел на нее. Она все еще стояла возле диванчика, на котором он теперь заметил объемистый пакет. Одной рукой девушка придерживала на плече золотистую цепочку-ремешок сумочки.

— Зачем вам понадобился именно я? Здесь полно народу… и я вас впервые в жизни вижу…

— И вовсе нет, вы меня уже видели, как и я вас, — тут же перебила она его, разглядывая самым беззастенчивым образом. — Я тогда была на верховой прогулке с друзьями, а вы ехали на катере… Впрочем, это не имеет никакого значения, просто мне вас рекомендовали, как очень хорошего водителя и знатока этих мест.

— Кто рекомендовал?

— А вот это вас совершенно не касается, — лениво ответила она и картинным жестом поправила волосы. — Какая вам разница, кого и по какой причине вы возите?

— Какой же маршрут вам угоден? — с неожиданным спокойствием спросил Роман, и девушка чуть сдвинула брови.

— Может, вначале познакомимся, нам ведь не полчаса вместе ездить… Меня зовут Рита…

— Мне на это наплевать, — он отвернулся и закурил.

— О вашем характере я тоже предупреждена, — насмешливо сказали сзади. — Но для удобства общения вам лучше знать мое имя — не будете же вы называть меня по половому признаку или «эй, вы»?!

Роман хотел было объяснить блондинистой особе, что совершенно не собирается с ней общаться, но подумал, что, заводясь, только сыграет ей на руку, и проворчал, снова обернувшись: