Последнее предсказание Тауки

    Его пальцы расплавленным потоком потекли по шее и спине, к талии, и казалось, кожа загорается вслед за движением его пальцев.

    - Инжу, мне кажется, это так очевидно.

    - А ты скажи.

    Теперь кроме корсета дышать мешали его крепко прижатые к бокам ладони.

    - Я хочу тебя целовать. Держать тебя в руках, вот так, постоянно. Снять с тебя всю одежду... Хочу быть с тобой. Убедиться, наконец, что ты моя женщина. Показать тебе, какой будет наша жизнь.

    - Ну так покажи!

    Наверное, это был самое смелое за всю мою жизнь выступление, здесь, в пропахшем кожей салоне, где не было свидетелей моей смелости.

    Я подалась вперед и до того, как машина остановилась, успела прижаться к нему так сильно, что пожалуй, еще немного - и меня можно было бы арестовать за попытку изнасилования.

    Ужинать мы не пошли, потому что в моей комнате все было идеально: и обстановка, и цвета и температура воздуха. И мягкое одеяло, которое нам не пригодилось и душ, легко вмещающий сразу двоих людей.

    И присутствие Томириса в моих неумелых объятьях. И мое - в его умелых руках. Все уже было идеально, еще до нашего появления, оставалось сделать идеал еще совершенней.

    У нас получилось, пусть и не сразу.

    ***

    С тех пор прошло уже три месяца. Почти все это время Томирис разбирался с делами, передавал их приемнику и убеждался, что все его проекты останутся на должном уровне финансирования. Однако ночевать возвращался, надо признать, ежедневно.

    Попробовал бы только не явится!

    Мы вернули в казну городской дом, машину и штат прислуги, потому что не хотели таскать за собой кого-то, за кого нужно отвечать. Мы хотели побыть совсем одни, чего не удавалось до того самого момента, когда началось путешествие. С тех пор ровно три дня мы провели как бездомные бродяги, перемещающиеся с места на место в доме на колесах, который является их единственным жилищем. Когда утром мы оставили наш автодом, чтобы пересесть в приготовленный на станции грузовик с вещами, мне даже стало немного грустно и захотелось, чтобы домик достался кому-нибудь не менее счастливому, чем мы с Томирисом.

    Грузовик пыхтел, но продержался целый день, а к вечеру мы сползли с горки и уткнулись в хлипкие ворота, сквозь которые виднелся заросший травой и низким кустарником двор.

    Томилис вылез наружу, чтобы открыть створки и они скрипели, жалуясь на судьбу и на одиночество.

    Быстро заскочив обратно в теплую кабину и захлопнув дверцу, Томирис загнал натужно гудящий грузовичок во двор, а потом нехотя вылез второй раз, на сей раз запереть ворота - и одновременно запустил еще одну порцию холодного воздуха.

    - Ну вот, - дверца снова сердито хлопнула. - Вот мы и дома.

    Дом был, конечно, не ахти. Без сомнений, в нем уже давно не жили.

    - Интересно, как он еще не развалился, - удивилась я.

    - Сам удивляюсь.

    - Ты же не ждешь, что я собственноручно брошусь наводить тут порядок? - с опаской поинтересовалась я.

    - Вот еще. У тебя не будет столько свободного времени, - предупреждающим тоном заявил он. Сердце тут же забилось в ритме отбивающих чечетку каблуков.

    Томирис оставил весь свой прежний гардероб в доме и теперь на нем красовался серый свитер с косами и обычные джинсы. А на мне, между прочим, - широкая уличная юбка, которую девушки низших классов надевают, выходя вечером на улицы, а потом кружатся вокруг костра и юбка разлетается и походит на яркий цветок. Я пару раз пробовала танцевать, когда мы останавливались по дороге на ночевку и искренне надеюсь, никто из моих родственников об этом никогда не узнает.

    Кстати, насчет юбки, у нее есть еще одно немаловажное достоинство...

    - Там, в доме, наверняка холодно, - задумчиво заявила я.

    - Ну да. Его надо прогреть, - Томирис с сомнением смотрел на дом, который за столько лет промерз так, что его согреть может только пожар.

    - И вообще мы целый день в дороге, ни минуты отдыха, - добавила я, пытаясь встать. У меня, естественно, не вышло, это же не элитное авто. Наш грузовичок имел огромный крытый кузов, а вот кабина подкачала - прямо за сидениями лежали мешки с матрасами, постельными принадлежностями и одеждой на первое время.

    Мой розовый пушистый шар тоже был там, среди вещей. К нему, кстати, Томирис испытывал странное и совершенно иррациональное, на мой взгляд, чувство ревности. "Он спит с тобой почти двадцать лет, - объяснял он мне сквозь зубы. - А я всего три месяца". "Мы что, действительно обсуждаем сейчас детскую игрушку?" - уточняла я. "Да. Только поэтому он все еще цел", - завершал Томирис и смотрел на шар крайне кровожадно. До сих по не знаю, плакать или смеяться...

    - Это ты к чему? - тут же заинтересовался Томирис, одобрительно посматривая на мою юбку, которую, к слову сказать, сам мне и купил.

    - К тому, что ты целый день не исполнял свои супружеские обязанности!

    - Хм. Ну да, виноват. Ты тоже, кстати, свои не исполняла!

    - Ну раз уж мы признали свою вину, нам остается только один выход - незамедлительно приступить к исправлению положения.

    - Где приступить, тут?

    - Ну не на улице же, там холодно. И в доме холодно! - многозначительно добавила я.

    - Нет, ну если ты будешь и дальше задирать юбк... Ого!