Последнее предупреждение

- А чтобы вы сказали, если бы узнали, что ваши враги отняли у вас детей и стали воспитывать их по-своему, как будущее оружие против вас. Этично ли это?

- Нет.

- А вы, вице-король, согласны с мнением дамы?

«К чему он клонит?» – нахмурился Бейл.

- Согласен. Это не этично.

- Тогда либо вы лжете снова. Либо вас использовали. Например, некто по имени Оби-Ван Кеноби.

- Позвольте...

- Не стоит. Я знаю, что он сейчас на Альдераане. Думаю, вам будет небезынтересно у него спросить, почему он скрыл от вас один факт.

- Какой факт?

- Насчет того, жив ли Энекин Скайуокер.

- Энекин Скайуокер – погиб.

- Вы столь категоричны. Я бы не был бы так уверен на вашем месте.

- Вы шутите! – воскликнул Бейл.

- Нисколько.

Друзья молча вошли в дверь – и пораженно остановились на пороге.

- Добрый день, господа, – протокольным голосом произнес и.о. капитана Зейн Линнард. – Уже позавтракали? Отлично.

Первое открытие – доктор нацепил очень официальную маску. Второе – у него получилось. Мягкий, понимающий человек, которому всегда можно выплакаться в жилетку, исчез – на его месте возник имперский чиновник высшего ранга. Причем, если вчера, в разговоре с Люком он только промелькнул на границе видимости, исчезнув как фантом, то сегодня остался и даже укрепил позиции.

- Вы весьма расторопны, – продолжил доктор. – Где нужно и где нет, – тон голоса был настолько холодным, что даже Соло был поражен: казалось, сорок минут назад они беседовали с другим человеком. У этого, казалось, напрочь отсутствовали любые эмоции, а на лбу было написано «протокол». Маска? Очень может быть, но от того не менее убедительная. Сесть он не предложил. – Поэтому, с этого момента ваша свобода перемещения по кораблю временно ограничена.

«Доигрались!» – подумал Хан.

Зейн Линнард нажал клавишу вызова охраны, и в лаборатории стало настолько тихо, что Люку начало казаться, что он слышит мысли других. Остаточный эффект от снотворного? Или на самом деле – слышит?

Им пришлось расступиться, пропуская незнакомого офицера. Тот немного прошел вперед и отдал честь Линнарду, тоже ощущая его Величество Протокол.

- Офицер, проводите этих господ и даму в кают-компанию. До дальнейших распоряжений.

«Что же случилось?» – Люк знал доктора дольше и ближе остальных, а посему его сильнее всех насторожила эта внезапная официальность. Скайуокер не кривил душой, называя себя рационалистом, но если вчера возобладали эмоции, то сегодня его хоть и тяжелая от снотворного голова по-настоящему включилась в работу. Юноша редко жаловался на память – и теперь она его не подвела: разговор с врачом на рассвете, равно как и последующая тирада Соло впечатались в нее намертво, до последнего слова и взгляда. И в этих различающихся по времени и месту беседах он видел общее – страх. Да и аргументы – параллели тут были четкими и весьма очевидными – конечно, тому, чей рассудок не застилает пелена бешенства.

Люк был далек от того, чтобы идеализировать мир – как он уже говорил Лее, жизнь на Татуине мало к этому располагает. Иллюзии – пожалуй, отец был единственной из них, и именно в эту слабую точку попала молния. Какая странная метафора для правды, но вчера он чувствовал себя именно так. Не взрослым человеком – маленьким мальчиком, смотревшим на дюны. Он думал, эти чувства ушли... ан – нет, оказалось, что он, Люк Скайуокер, просто задавил их в себе, затравил, загнал в дальний угол души чтобы... не болело. А чувства этого не любят. Они спрятались – а потом неожиданно нанесли удар. Со вполне предсказуемым результатом – они крепко влипли. Он, Люк, поставил под удар тех, кто желал ему добра? Молодой человек пробежался по воспоминаниям: да, это так. Линнард, Лея, Хан – пусть и не целиком, пусть, частично преследуя свои цели, но они думали о нем. Сочувствовали, да. А вот Сид этого не делал. Сид стоял в стороне, и думал – об Энекине. Очень неожиданное открытие. Да, именно в эти моменты Император выглядел по-настоящему, чувствующим. В другие – лишь хорошим игроком. Люк как таковой задевал его очень мало. Это и хорошо: чувства туманят разум...

«С каких это пор ты за холодный расчет?» – поразился сам себе Люк Скайуокер. Наверное, так мог бы сказать Бен...

«Я становлюсь похожим на него?!»

... наверняка мог – Повелитель...

«Ничего себе сравнение!»

... и – отец?

Юноша прислушался к чувствам и с удивлением понял: у него нет ответа на этот вопрос. Вейдер был логикой, Вейдер – был чувствами, Вейдер...

«Был таким же, как я».

А еще он был его отцом. Люк впервые позволил себе произнести это слово по отношению к ситху, и не только произнести – посмаковать на языке.

«Мой... отец?»

Это оказалось вовсе не страшно.

Хан с застывшей ухмылкой, задумавшийся Люк вышли уже в коридор за безэмоциональным конвоиром, но принцесса медлила, так и оставаясь в лаборатории.

- Ваше высочество, хотите что-то сказать?

- Скажите доктор, – Лея сбилась, – капитан, – поправилась она, – вы провели тест?

- Да.

- И какой результат?

- Я не буду отвечать на вопрос. Сейчас. Вам в свое время все скажут. Вас ждут:

- Скажите хоть, – взволнованно и торопливо проговорила Органа, – эта Наберрие – она моя мать?