Последнее предупреждение

Линнард украдкой оглядел застывшую группу. Поверили сразу. И многое поняли. Как тут не понять, если близнецы похожи, несмотря на явные отличия во внешности. Похожие друг на друга настолько, что пораженный кореллианец, даже если и хотел возразить, то, взглянув на них – передумал. Глаза, волосы – разные. Но черты лица: линия скул, широкий лоб – идентичны. Так же как и выражения лиц. Сходство подчеркивал загар, одинаковой интенсивности: у Люка – татуинский, двусолнечный; у Леи – альдераанский, высокогорный. Ну и форма, конечно: одинаково одетые, одинаково юные, одинаково удивленные.

Хан смотрел на них и никак не мог сконцентрироваться. Логика, предательски замолчав, впервые отказала контрабандисту. Зато близнецы были заняты: сотня мыслей за секунду. Так много, так мимолетно, что целиком их не мог уловить даже Палпатин.

«Лея – сестра, я всегда это знал, я всегда ощущал, что не один, что где-то в Галактике есть какая-то часть меня. Оттого мне было спокойно переносить сиротство. Сид прав: ревность и соперничество с Ханом – нелепы. Что же, это первая новость, которую можно принять с облегчением. Мы не будем врагами».

«Люк – брат? Значит, нас разделили. То ощущение беспомощности – вот оно откуда. Меня лишили семьи. Лишили родного человека, единственного, понимающего меня целиком».

«Интересно, а отец знает о Лее?»

«Но если Люк – мой брат, то мой отец – Вейдер? Мой отец – Темный Лорд ситхов. Дарт Вейдер. Почему же я ничего не почувствовала ни около Звезды Смерти, ни раньше, на Корусканте? Почему у меня не возникло никакого озарения, когда я читала материалы по прошлому? Меня интересовала мать, а не отец. Почему? Тайну Энекина Скайуокера обнаружил Хан, а не я. Может, потому, что считала отцом другого человека. И любила его, вместо отца?»

«Как он это воспримет? А Лея? Оттолкнет меня и его или – наоборот?»

«Я нашла брата, я хотела его найти. Но готова ли я найти отца?»

«Я был один, долго время один, я искал семью, я хотел ее обрести. А теперь – у меня все есть. Опекуны на Татуине, которые тоже по-своему меня любят. Сестра и брат – я воспринимал Хана с первой секунду знакомства как старшего брата. И отец. У меня есть всё. И теперь я спокойно могу уйти от них».

«Я нашла брата, чтобы вновь его потерять?»

«Что же, Вселенная не рухнула. Но я себе неизвестен. Я не знаю, что буду делать через пять минут. Как реагировать. Всё, что я себе представлял, вся привычная картина мироздания – пошла рябью. И сейчас я чувствую себя маленькой песчинкой, случайно подхваченной ветром. Кто я? Весь двадцатилетний опыт – на свалку. Не знать больше ничего, ни в чем не быть уверенным. И все начинать сначала. Только на этот раз – не позволять никому выбирать за меня. Даже отцу».

«Что мне делать дальше? Я раньше не особо задумывалась над будущим, отдаленным будущим. Я шла по воле событий, не загадывая наперёд. Я привыкла быть всеобщей любимицей. Я привыкла к упроченному жизненному распорядку. И, наверное, я его больше любила, чем приключения, в которые кинулась сломя голову со скуки. Или из-за каприза. И что теперь? Куда все это меня завело? «За все надо платить», – любимая поговорка альдераанца. И это – плата? Нет стабильности, нет будущего, нет уверенности. Я – растерянная маленькая девочка. У меня даже в детстве не было такого ощущения растерянности и беспомощности».

«Лея. Она сильная. Она справится. А мне нужно найти безлюдное место, где постепенно я дойду до всего сам».

«Итак, подсчитаем. Пассив: Альдераан. Я не альдераанка. Де-факто, я не могу занять трон, да и не хочу. Соответственно, брак, который стал лишь поводом для побега, кто ж знал, что он затянется дольше, чем на пару суток, – не состоится. Актив: мои настоящие родители. Отсутствие санкций со стороны Императора и Главкома за столь безрассудное поведение. А может... еще и кое-какие перспективы. Де-юре, я все еще сенатор Альдераана, наследница».

«Система Дагоба. Интересно – это далеко? Согласится ли Хан меня подкинуть? И как отнесутся к такому поступку Император и отец? А Кеноби? Хотел бы я просто посмотреть ему в глазу. Отцу, кстати, – тоже. Но если первому – чтобы понять, то второму, чтобы просто сравнить. Все говорят, что мы похожи. Обидно. Энекина много кто знал, кроме его детей. Снимет ли он маску, доверится ли нам? И как попросить его об этом?»

«Я боялась Вейдера. А сейчас? Страх исчез. Но вместо него ничего не пришло. Может, если я узнаю что-то о матери, может, тогда я смогу понять, что она могла полюбить в нем, может тогда что-то придет? Если я пойму, зачем нас разделили, знает ли мой отец, то есть приемный отец, правду. О! Если он знает? И как он может не знать? Пусть он прибывает в неведении, пусть он будет ни при чем! Я не хочу потерять всех. Я не могу потерять всех. Тогда, что мне останется тогда? Стать вечной беглянкой, как Хан? Мать. Та женщина из прошлого. Кто она? Та красавица в хрониках? Или – застывшая кукла из зеркала, скорбный образ из сна? Почему она так поступила? Почему позволила нас разделить? Любила ли она меня? А может, ненавидела? Как и отца. И родного, и приемного».