Последнее прибежище негодяя

– Ладно тебе, Игорек, как маленький, – замахала на него руками тетя Надя. – Кого же это интересовало? Все в бедного Михалыча вцепились, жизнь ему загубили и успокоились. А эта парочка продолжила дальше дела творить.

– Какие такие дела?

– Ой, много историй тут еще потом было! Но каждый раз все как-то удавалось им вывернуться. То малыш погибнет по халатности, они опять ни при чем. Хотя снова Валина смена. То отказной ребенок пропадет. Потом, правда, находится, но… Но много у них было грехов, очень много!

– Как они ушли отсюда? Добром?

– А то бы прям! – Тетя Надя гневно раздула ноздри. – Сами! Ушли их! Главврач попросил их отсюда, попросил их уйти на заслуженный отдых подобру-поздорову. Пока, говорит, нас не взорвали вместе с вами! На пенсию их отправили, вот.

– Что-то опять случилось?

– Случилось, опять. – Она опустила голову, скорбно вздохнула: – Осиротили они двух девчушек.

– Как это?

– Роженицу опять упустили.

– Опять по заказу? – на всякий случай спросил Игорек, хотя ни минуты не верил в версию такого ужасного преступления.

– Нет, на сей раз по халатности. Тут столько шума было, столько шума… И полиция их таскала без конца, и нас вместе с ними. Им угрожали! Даже на Ивана покушались будто бы. Точно не скажу. Вот им и пришлось уехать отсюда. Даже фамилию пришлось менять в срочном порядке. Раньше-то они были Верещагиными, по Ивану. Потом уже взяли фамилию Вали. Она в девичестве была Лопушиной. Она, стерва…

Игорек тепло поблагодарил буфетчицу, хотя многое из ее рассказа брал под сомнение. Но благодарил все больше за котлетки и пельмени с укропом и сметанкой. Еще два голодных часа он бы не пережил. И поехал в Заславское отделение полиции.

Там история почти повторилась. Никто из молодых сотрудников ничего про историю супругов Верещагиных-Лопушиных не знал. Посоветовали Мишину обратиться в архив. Он чуть не заплакал от перспективы копаться в груде пыльных папок.

Либо…

– Либо к Вострикову съезди, – порекомендовал Игорю его коллега, проникнувшись сочувствием. – Он на пенсии сейчас, на даче живет. Все дела по больничке много лет назад ему отдавали.

– А почему?

– Опытный был мужик, матерый. Я точно ничего не могу сказать, в этом районе как пять лет. А вот Востриков… Я ему сейчас позвоню и спрошу, сможет он с тобой поговорить или нет. Я с ним год проработал. Отличный мужик! – Коллега достал мобильный телефон, долго листал, потом ткнул в экран пальцем и минуты три ждал ответа. – О, Евгений Евгеньевич, здорово!.. Я! Угадал! Нет, тьфу-тьфу, слава богу, ничего такого. Помощи соседи просят. Из Центрального… Что за вопрос? Помнишь, Евгений Евгеньевич, дела больничные? Во! Опять эта парочка всплыла, теперь уже в Центральном… Ага! Я и говорю, что лучше тебя никто не знает… Ага! Хорошо, скажу адрес. Отлично! Что натворили?

Коллега отнял ухо от телефона, глянул на Мишина с вопросом:

– Спрашивает, что на этот раз натворили? Не угомонились, мол, за столько лет. Они же на пенсии. Что, коллега?

– Да, собственно, ничего. – Мишин пожал плечами: – Убили их.

– Убили, Евгений Евгеньевич! – почти радостно оповестил пенсионера коллега Игоря. – Кто и за что?

– Сосед, предположительно, бывший военный, из наградного пистолета, – озвучил Игорек первоначальную рабочую версию. Она хоть и рассыпалась в прах, но других пока не было.

– А-а, понятно… Хорошо, Евгений Евгеньевич, скажу. Пока! Спасибо за приглашение! Непременно приеду! Не брешу, ей-богу, приеду… – Он убрал телефон в карман, посидел с задумчивой улыбкой, потом проговорил с сожалением: – Хороший мужик! Жаль, рано ушел. Мог бы еще и поработать.

– А чего ушел?

– Устал, – пояснил коротко коллега. – Погоди, вот приедешь к нему, сразу поймешь, чего он ушел. Там у него такая красотища…

Игорек взял из рук коллеги листок с адресом и снова чуть не заплакал: ехать надо было за город, далеко за город. А он без машины. Данилов к вечеру просил доложить о результатах. А какой, к чертям, вечер! Ему к полуночи бы туда добраться, если на перекладных.

Но начальник неожиданно порадовал:

– Я сам съезжу. А ты вот что… Давай бери машину и понаблюдай-ка ты за Соседовой.

– За Соседовой? За той, что начальник фирмы, где…

– Да, Игорь, да! – не дав ему договорить, рявкнул Данилов. – Начальница тех самых невинно загубленных душ, попавшихся по ошибке.

– А чего вдруг? – непривычно огрызнулся Игорек.

Честно? Он обиделся! Он весь день как проклятый носился по больничным коридорам и кабинетам. Не ел, вспотел, устал. Опять же, не безрезультатно. Вон сколько информации нарыл на этих Лопушиных. И Игорек сильно надеялся, что Данилов его меняет, решивши сам ехать на дачу к Вострикову Евгению Евгеньевичу, из сочувствия и жалости. Устал сотрудник, пускай едет домой, примет душ, переоденет рубашку и… и уже сходит куда-нибудь вечером. Тысячу лет не отдыхал в хорошей компании.

А что получается? Получается, что вместо отдыха ему надлежит наблюдать за пожилой дамой ужасных размеров, которая чудом осталась жива и теперь…