Последнее приключение странника

Ну а дальше меня ждет самое большое, самое прекрасное и самое головокружительное приключение: через час я поселюсь у женщины, которую люблю, и буду жить с ней и ее детьми. Когда срок моей аренды подходил к концу, мы с Эрин думали поискать мне другую квартиру. Мы тогда молча, как в последнее время это случалось с нами все чаще, уставились друг на друга, после чего оба расхохотались. Мы сообразили, что мне не нужно новое съемное жилье. После первой ночи, целиком проведенной в ее доме две недели назад, я больше ни разу не ночевал у себя. Значит, аренда псевдохолостяцкой квартиры пригодилась бы только как подтверждение того, что мы не торопим события. Но кого мы собирались в этом убеждать?

Никого. У нас самих не было никаких сомнений и ни малейшего желания притормозить. Мы, напротив, чувствовали, что должны наверстать упущенное, возместить утерянное общее прошлое, которое мы не разделили друг с другом, и создать общее будущее.

Мы понимали, что это колоссальный вызов, но все равно решили ответить на него. Эрин спросила детей, согласны ли они, причем я сам настоял, чтобы она это сделала. Я отдавал себе отчет в том, что жизнь Улисса, Лу и Мило резко изменится. В последние годы Эрин полностью принадлежала им и, хотя с каждым днем они проявляли растущую привязанность ко мне, я все равно оставался для них чужаком. Вечером, когда состоялся этот разговор, я оставил их четверых наедине. И как последний кретин мотался по своей квартире, пребывая в страхе и готовясь к мысли, что они меня отвергнут. Все трое детей вместе позвонили мне и попросили присоединиться к ним. Они тоже торопили события и были такими же неуправляемыми, как мы.

Я постоял, не двигаясь, на набережной Ба-Саблон, с сумками у ног. Солнце слепило меня. Я надел темные очки и улыбнулся, как, думаю, никогда раньше не улыбался. Немного погодя я закинул вещи на спину и двинулся в свой дом. В наш дом.

23 Иван

Ему понадобилось несколько дней, чтобы добраться до Сен-Мало. И вот он наконец здесь. Он испытал облегчение, узнав, что “Одиссея” осталась “Одиссеей”. Витрина не поменялась. Яркое солнце служило объяснением, почему он не снимает бейсболку. Его не должны были заметить. Прежде чем приступить к наведению порядка, следовало понаблюдать, оценить обстановку, когда-то хорошо ему знакомую, но теперь ставшую другой. Итака изменилась. Он бродил по окрестным улицам, часто возвращаясь к бару, чтобы не упустить ее. Он дрожал от нетерпения при мысли, что снова ее увидит. С трудом справлялся с дрожью. Все больше нервничал: террасу обслуживала не она, а какая-то неизвестная ему женщина. Неужели Эрин рассталась с “Одиссеей”? Нет, это невозможно. Она слишком ее любила. Как и эти придурки, ее родители.

Он собирался еще раз обойти квартал, чтобы его не засекли, но тут она наконец-то появилась.

Его жена.

Она выходила из бара. Как тогда, когда она впервые возникла перед ним, и он с трудом удержался, чтобы не похитить ее и не отыметь немедленно. Она стала еще красивее, чем в его воспоминаниях, еще желаннее. Откуда у нее эти новые чувственные формы? Его руки скоро схватят их. Он не вытерпит ожидания. Пожалуй, он утолит свою жажду после закрытия, как в их первый вечер. Она будет одна, одна и в его власти. Они снова будут вместе. Наконец-то.

Почему она так улыбается? Она что, счастлива? Не тоскует по нему? Он не верил в эту историю с разводом. Был убежден, что ее заставила семья. Он приблизился, чтобы услышать ее голос.

– До завтра, Палома! – пропела она.

Девушка понимающе подмигнула. Ему это не понравилось. Куда она идет? Он был в недоумении. Она должна была остаться здесь, в “Одиссее”, в их доме.

– Дус! – позвала она. – Нас ждут!

Из бара с веселым лаем выскочила псина впечатляющих размеров. Вот идиотка, поддалась на уговоры детей и взяла барбоса! Придет время, и он от него избавится.

– Хорошего вечера!

Вот она уже смеется с мечтательным выражением лица! Да в чем же тут дело? В нем вскипала ненависть. Он правильно сделал, что приехал. Она направилась к башне Солидор. Зачем?

Забыв о бдительности, он двинулся за ней. Ему нужно было проследить, куда она подалась. К тому же при виде ее изящной, пританцовывающей фигурки у него стояло, как никогда за последние семь лет.

Она вошла в дом перед бухточкой Сен-Пер.

– Дети, я вернулась! Вы готовы к…

Дверь закрылась. Он отшатнулся, будто схлопотал сокрушительный апперкот. Его отправили в нокаут. Он зашатался, с усилием выпрямился, со злостью оттолкнул какого-то прохожего и убежал.

24 Гари

Дорога от моей бывшей квартиры до дома Эрин никогда раньше не казалась мне такой долгой. Я тащил на себе свои рюкзаки и сумки, но все равно шел очень быстро. На этот раз я не отвлекался на разглядывание плотины, бухты Солидор и “Одиссеи”. Море как будто перестало существовать для меня. Меня призывала, тянула к себе только моя цель.