Последнее пристанище (СИ)

Луи на сей раз плохо спал — слишком много образов теснилось в его голове и стоило опустить ее на подушку, как один сменял другой.

Он вставал, ходил по комнате, приказывал лакею подать воды, а к тому времени, когда тот, кряхтя, приносил стакан, уже снова погружался в неспокойный сон.

Незадолго до рассвета начался дождь. Он барабанил по крышам и стеклам, своей монотонностью навевая дрему, и Луи наконец уснул.

Когда же, проснувшись, он подошел к окну, то первым, что выхватил его взгляд, был силуэт скрючившегося юноши под козырьком у дома напротив.

Козырек явно не спасал, и Кадан уже насквозь промок. Он сидел, опустив руки на согнутые колени и глядя в пустоту перед собой.

Луи поспешно отошел от окна.

Первой его мыслью было сбежать. Фигурка Кадана внушала ему непонятный страх, и сейчас он отлично понимал слова Рафаэля о том, что не хочет видеть по утрам глаза Софи — потому что ожидание в ее взгляде пугает его.

Вспомнив о Рафаэле, он, впрочем, очень живо воспроизвел в уме и ту часть проявляющихся призрачных картин, которая более всего злила его. Представил, что Рафаэль заметит Кадана и сам решит с ним заговорить.

"Это исключено", — отрезал Луи. Рафаэль, в отличие от того Руна, которого он знал когда-то давно, к решительным действиям был откровенно не способен.

Впрочем, память тут же услужливо подсказывала, что и Кадан, как казалось ему, не способен провести ночь с Руном. Сердце Луи сжалось, когда он вспомнил одну из их последних ночей в северной земле — ту, в которую он сам же отправил Кадана к продажным женщинам, но тот вернулся ни с чем.

Луи вздохнул и подошел к окну. Кадан сидел все так же неподвижно, и струи дождя, изменившие наклон, теперь били его по плечу.

Луи не мог отвести от него глаз. Даже зная, что ждет его впереди — все равно не мог. Если бы его спросили, чего он хочет — умереть в ближайшие месяцы, но провести их с Каданом вдвоем, или всю жизнь прожить без него, Луи выбрал бы первый вариант.

Он стоял, поджав губы, и смотрел на Кадана, который, как казалось ему теперь, вздрагивал при каждом ударе капель дождя по руке.

Не выдержав, решительно шагнул за дверь и, выбравшись из дома через черный ход, подошел к нему.

Кадан, как оказалось, спал.

Луи не знал, плакать ему или смеяться, но был уверен в том, что оставить его мерзнуть здесь не мог.

Он осторожно поднял Кадана на руки и все тем же запасным ходом, чтобы не попасться на глаза никому из Лихтенштайнов, понес в дом.

Добравшись до своей спальни, Луи уложил Кадана на постель и погладил по влажным волосам. Коснулся рукой бледной щеки и с трудом удержал желание поцеловать.

— Я позову врача, — шепнул он, скорее самому себе, но Кадан мгновенно открыл глаза и перехватил его руку.

— Не надо врача.

— Ты не спал, — с упреком и усмешкой произнес Луи.

— Спал, пока не понял, что ты держишь меня на руках. Я же не хотел, чтобы ты бросил меня там и отправил домой, Луи.

— Кадан…

Луи не сдержался и коснулся губами его влажного и горячего лба.

— Тебе все-таки нужен врач, — продолжил он.

Кадан покачал головой.

— Просто посиди со мной. Скажи снова, что не бросишь меня.

Луи молчал какое-то время. Потом встал с кровати, стянул с себя камзол и снова устроился на постели, но теперь уже так, чтобы голова Кадана лежала у него на плече, а собственная рука Луи обнимала его. Он прижался щекой к влажной макушке и замер на какое-то время так.

Потом понял, что Кадан промок насквозь. Снова встал и принялся его раздевать.

Кадан был послушен, как кукла, но и не слишком ему помогал. Просто смотрел в глаза Луи и все старался поймать его взгляд. Только когда Луи раздел его догола и, напоследок запечатлев на обнаженном плече легкий поцелуй, укрыл пледом до ушей, Кадан заговорил.

— Почему ты ушел? — спросил он.

Луи бросил на него быстрый взгляд и отошел к комоду, чтобы разлить по стаканам коньяк.

— Потому что вспомнил, — коротко бросил он, но искоса продолжал смотреть на Кадана, наблюдая за его реакцией.

Кадан обмяк и откинулся на подушку.

— Я так и знал, — сказал он. Помолчал и добавил. — Но, Луи… Льеф… это же хорошо?

Луи вернулся к нему и, вложив в руку бокал, приказал:

— Пей, — и после паузы добавил, — все-таки Луи. Все это было так давно…

— И я? — тут же спросил Кадан.

Луи опустил глаза, но в итоге взгляд его остановился на тонкой, выпроставшейся из-под шерстяного одеяла руке, и Луи поспешил укрыть ее.

— Ты — нет, — сказал он, — но у меня тысяча вопросов к тебе.

— Тогда тебе следует их задать — а не сбегать от меня.

Луи вздохнул и посмотрел на потолок.

— Рауль, — коротко сказал он.

Кадан опустил взгляд.

— Луи… — тихо сказал он, — я люблю и всегда любил только тебя.

— То же ты говорил и ему?

— Никогда. Я никогда не врал ни ему, ни тебе.

— И целых шесть лет он это терпел?

— Может, ему было все равно? — Кадан наконец поднял взгляд. — Я не знаю, что он испытывал ко мне. Иногда мне казалось, что он просто хочет досадить тебе. Иногда — что ему в самом деле необходимо обладать мной, чтобы что-то себе доказать. А иногда — что он в самом деле любит меня.