Последнее пристанище (СИ)

Кадан не знал, что думать теперь и что будет теперь. Он уже жалел, что покинул кафе. Память живо подкинула ему картину, в которой разъяренный случившимся Луи бросает вызов Рафаэлю, и, только добравшись до этой мысли, Кадан со стоном развернулся, намереваясь броситься назад и во чтобы то ни стало остановить неизбежность — но не успел сделать и нескольких шагов.

Появившийся из-за поворота Луи бросился к нему. Он тяжело дышал, будто после долгого бега, но еще издалека закричал:

— Кадан, стойте. Только не убегайте, нам нужно поговорить.

Кадан и не думал убегать. Со всех ног он бросился к Луи и упал ему на грудь.

Еще не понимая до конца, что только что произошло, Луи обнял его и, прижав к себе, принялся целовать.

— Кадан, не верь ему.

— Замолчи, — Кадан тут же поцеловал его в ответ. — Замолчи, Луи, мне все равно. Я люблю тебя. Только не бросай ему вызов, я не могу тебя потерять.

— Кадан, я никогда бы не стал рисковать тобой.

— Мне все равно, Луи…

— Мне не все равно, — Луи чуть отстранился от него, вглядываясь в глаза. — Ты самое дорогое, что у меня есть. Я сказал, что если проиграю, то не буду препятствовать ему — но никогда бы не сказал, что сам тебя отдаю.

— Большая разница, — буркнул Кадан, прижимаясь щекой к его плечу, — это обидно, Луи. Но чтобы ты ни сделал, я все равно тебя люблю — и всегда буду любить.

На мгновение Луи стиснул его плечи, прижимая к себе еще сильней.

Он закрыл глаза, собираясь с мыслями, а затем спросил:

— Кадан, ты уедешь со мной?

— Да, — ответил Кадан, не успев подумать куда и зачем.

Луи достал из-за пазухи лист бумаги и показал ему.

— Это чек, — сказал он, — на сто тысяч. Мне отдал его Рауль. Его отец выписал его для меня, а он, похоже, его украл.

Луи помолчал.

— Мы могли бы воспользоваться им и открыть дело прямо здесь. Но я бы предпочел его вернуть.

Кадан кивнул.

— Снова твоя честь.

— Да. Но иначе я не могу.

— Хорошо. Я согласен, чтобы ты ни решил.

— Есть еще кое-что… я хочу показать тебя ему.

Кадан вскинулся.

— Чтобы там ни было, он единственный отец, который у меня когда-либо был, — продолжил Луи.

Кадан медленно кивнул.

Они вошли в кабинет Эрика спустя час после этого разговора. Тот сидел за столом и, кажется, не сразу заметил их.

Луи прокашлялся, привлекая внимание к себе.

Граф Лихтенштайн вскинулся и в недоумении посмотрел на него.

— Ты жив… — вполголоса произнес он.

— Очевидно, вы уже знаете, что ваш сын пытался вызвать меня на дуэль.

— Ты жив… — постепенно успокаиваясь, повторил Эрик и откинулся на спинку кресла, — я видел его. И Сигрун… Софи сказала мне.

— Вот оно что, — медленно произнес Луи, — тогда мне, видимо, ничего не нужно вам объяснять… конунг.

Эрик вздрогнул и внимательно посмотрел на него.

— И давно? — спросил он.

Луи покачал головой.

— Я вспомнил все несколько дней назад.

— Прости меня, — произнес Эрик и снова опустил веки.

— Не за что. Вы были мне как отец.

Открыв глаза, Эрик посмотрел на Луи, а затем перевел взгляд на Кадана, как будто только теперь заметил его.

— Это Кадан Локхарт, — сказал Луи и чуть обнял Кадана, сжимая его плечо, потому что даже он видел, что взгляд Эрика пронизывает насквозь, — он уже был в вашем доме, но вам не довелось с ним поговорить.

— Иначе и не могло быть, — сказал Эрик с горечью.

— Да, — подтвердил Луи, — не могло. Однажды должен был наступить день, когда я представлю вам его не как своего раба и не как безродного актера, а как того, с кем намереваюсь провести свою жизнь.

— Надеюсь, вы не будете нам мешать, — продолжил Луи.

— Нет, — Эрик качнул головой, — я хочу, чтобы вы были счастливы… Оба. Ты и Рун.

— Благодарю, — отпустив Кадана, Луи подошел к столу и опустил на столешницу чек, — полагаю, если вы все знаете, то мне не следует вам объяснять, почему я возвращаю этот документ. Мне дал его Рафаэль — наверняка в тайне от вас. Но я не хочу начинать новую жизнь так. И заботится о нем до конца дней, как вы просили меня, тоже не могу — и не хочу. Думаю, вы догадываетесь почему.

Эрик устало кивнул.

— Прошу тебя, не держи на него зла. И не пытайся искать.

— Я не буду, — ответил Луи, — главное, чтобы меня не искал он.

Эрик ничего не ответил. Наступила пауза, и после долгого молчания он пододвинул чек к Луи.

— Забери его, — сказал он, — без всяких обязательств. Эти деньги принадлежат тебе.

Прищурившись, Луи посмотрел на него.

— Просто поверь, — сказал Эрик, — и оставь меня одного. Вы заставили меня поволноваться, и теперь мне нужен покой.

На сей раз Луи не стал спорить с ним. Взяв чек, он убрал его и, бережно взяв Кадана под руку, вместе с ним вышел прочь.

ГЛАВА 19

Эрик остался стоять, слушая, как шаги пасынка стихают вдали. Сердце давило тоской, хотелось закрыть глаза и уснуть навсегда.

Он устал раз за разом наблюдать, как гибнут те, кого он любит больше всего. Устал раз за разом прощаться и терять.

Устал от одиночества, которое надорванной струной звенело в груди, не переставая уже не один десяток лет.

Как и Сигрун, он не мог забыть. Хотя в отличие от нее никогда не помнил всего.