Последнее пророчество

Он подошел к Хуану, всем своим видом демонстрируя подобострастность. Шея его была изогнута, а голова опущена так низко, что почти болталась между прижатыми к груди руками. Их не связывали никакие личные отношения – только работа во имя веры в Господа и его детища, «Дела». От секретаря пахло сыростью и чем-то прогорклым. Ноздри Хуана задрожали.

– Что вам угодно, брат Октавиус?

– Важное известие пришло к нам из Ватикана, ваше преосвященство. Через каналы прелата Рима.

– Слушаю.

– Обнаружено тело Марсиаля Масиэля. Его убили.

Изумление отразилось на лице Хуана. Кто-то наконец прикончил это чудовище, принесшее Церкви столько вреда. Но кто? Он подумал было о секретных службах понтифика… Нет, это не их рук дело. У Марсиаля было множество личных врагов, желавших ему смерти.

– Мы не станем молиться о нем, – отрезал Хуан, который в этот момент думал уже о том, кто займет место лидера «Легиона».

Беспокойство добавило морщин на его лице.

– Нам следует радоваться этой потере, – высказал свое мнение секретарь.

– Нет, я опасаюсь худшего. Принесите мне досье на Антонио Маркеса.

– Тень? Вы думаете, власть перейдет к нему?

– Разве не его недавно принимал у себя Бенедикт XVI?

– Да, именно так. Он назвался Франсиско Кальдероном. Странно, что он взял вашу фамилию, не так ли?

– Сейчас не время шутить, Октавиус. Досье, живо!

Глава 31

Два монаха прижимают ее тело к земле. Отец обматывает ее бедра колючей металлической проволокой. С демоническим выражением лица он позорит ее и требует, чтобы она стала членом «Дела». Он затягивает проволоку. Металлические шипы впиваются в ее плоть. Она должна искупить свои грехи…

Инесс проснулась и закричала, увидев склонившегося над ней индейца. На одно лишь мгновение, пока она не вспомнила, где находится, ей почудилось, что этот человек пришел, чтобы убить ее.

– Что вам надо?

Голос Михаэля, хижина, служившая лазаретом, шаманы…

– Мне приснился плохой сон.

– Мы попросим Аттику его истолковать.

– Нет-нет, не нужно, я знаю его смысл.

– Как хотите. Вашему другу стало легче.

Инесс поняла, что именно изменилось. Индейцы перестали петь. Ее охватила радость. Она увидела ошеломленного Мишеля в окружении туземцев, он пытался понять, что делает здесь, почему он голый и весь в засохшей грязи. Наконец он вспомнил, что был укушен отвратительным насекомым, вспомнил, как боль распространялась по телу. Когда он посмотрел на Инесс, в его взгляде читалось недоверие.

– Значит, я не умер, – прошептал он.

Инесс подошла к нему и крепко обняла.

– Как я рада!

– Я тоже, – сказал Михаэль, который возник ниоткуда и протянул ему руку. – Меня зовут Хосе.

– Так это он? – спросил Мишель тихо.

Этого было достаточно, чтобы Михаэль насторожился.

– Что вы хотите этим сказать?

– Простите, мне нужно кое-что вам объяснить, – сказала Инесс.

– Так объясняйте скорей!

– Наедине, если будете так любезны. Мишель – всего лишь мой проводник. Он не знает, что привело меня сюда.

– Идите за мной.

Михаэль привел ее к пироге. Попросил сесть в лодку и несколькими сильными гребками вогнал ее в сердце тумана, поднимавшегося от реки. Крокодил, не шевелясь, плыл в зеленоватой воде. Они были далеко от берега, никто не мог услышать их разговор. Инесс видела, что светлые глаза Михаэля горят нехорошим огнем.

– Я вам не враг, – сказала она.

– Можете это доказать?

– Меня прислал орден Божественного спасения. Отец Иероним попросил разыскать вас.

Реакция Михаэля выдала его чувства, но заговорил он насмешливо:

– Отец Иероним? Я думал, он уже умер. С чего бы ему вспоминать обо мне после стольких лет… Он отказался от меня! Да, «отказался» – правильное слово. Когда у меня закончились деньги, оказалось, что панамским иезуитам нет до меня дела! Да что там панамским! Мои братья, которые в свое время потребовали, чтобы я уехал из страны, дабы не провоцировать конфликт с «Легионом Христа» и «Opus Dei», отказались от меня. Как вы думаете, стану ли я радоваться, узнав, что мой руководитель вдруг вспомнил обо мне? Нет, мадемуазель. И почему они послали вас, женщину, в этот ад?

– Потому что я – лучший кандидат для выполнения такого задания. И не вызвала бы подозрений у наших врагов. Я принадлежу к конгрегации Сестер-служительниц Святого Духа и служу интересам ордена Божественного спасения, но сегодня я сомневаюсь в своем выборе.

– Вы монахиня.

– Да, меня зовут сестра Инесс. В миру – Александра. Но прошу вас, называйте меня Каролин. Нужно все время быть начеку.

Теперь он смотрел на нее по-другому. С симпатией. Несмотря на то что ее появление не доставило ему радости. Он отказался от своего прошлого. И вот эта монахиня, кстати, красивая, заставила его вспомнить. Промелькнула мысль, что отец Иероним может принудить его вернуться. Нет, такое могло разве что присниться в кошмарном сне. Он не чувствовал в себе сил вернуться в лоно Церкви, вырваться из этого экваториального оцепенения. Однако то ли чувство религиозного долга, то ли присущая ему некогда гордость от осознания своей принадлежности к элите ватиканских исследователей, гордость человека, трудившегося ради блага двух пап, заставила его спросить: