Последнее пророчество

Пинто налетела на Кестрель, сжав кулачки и молотя ими сестру. Горячие слезы брызнули из глаз девочки. Защищаясь, Кесс ударила Пинто по носу. Младшая из сестер с рыданием повалилась на пол.

— Кестрель! — резко прикрикнул отец.

— Она первая начала!

Аира Хаз подняла Пинто и стала успокаивать. Из носа девочки капала кровь. Обнаружив это, Пинто втайне обрадовалась и тут же перестала плакать.

— Кровь! Кесс избила меня до крови!

— Крови совсем немного, детка, — попыталась утихомирить ее мама.

— Но она же ударила меня! — победно повторила Пинто. Всем известно — виноват тот, кто пустил кровь. — Почему ты не ругаешь ее?

— Потому что это твоя вина, — вмешалась Кестрель. — Сама врезалась носом в мою руку.

— Ай-ай-ай! — продолжала ныть Пинто. — Лживая ведьма!

— Ну, все, довольно. — Мягкий голос Анно Хаза, как обычно, положил конец ссоре. — А что, Кесс, Мампо действительно сказал нечто интересное?

— Я как раз собиралась рассказать тебе, когда Кнопка…

— Не смей называть меня Кнопкой!

— Так, я могу спокойно говорить?..

— Твое дело. Болтай что хочешь.

На самом деле Пинто было интересно, что скажет сестра, — дело ведь касалось Мампо.

— Он сказал, что не считает Арамант своим домом.

— Бедный мальчик!

— Да, но его слова заставили меня задуматься. Ведь и я не считаю Арамант своим домом.

Анно посмотрел на жену.

— Ну и где же твой дом, Кесс?

— Не знаю.

— Что ж, возможно, ты и права. Во всех старинных книгах говорится, что Арамант — это всего лишь остановка на нашем пути к родине.

— К родине? — сердито фыркнула Аира. — Что за родина такая? Где она находится? Хочешь, я скажу тебе? Там, где нас нет, вот где. Где бы ты ни жил, везде тебя преследуют беды и горести, вот ты и думаешь, что где-то есть место получше. Вот там и находится твоя бесценная родина. Лучше бы мы делали что-нибудь хорошее там, где живем сейчас.

— Возможно, ты и права, дорогая.

— Мама, — продолжила Кестрель, — неужели ты не чувствуешь, что мы здесь чужие?

— Да я вообще из тех странных людей, что везде кажутся чужими! — отмахнулась Аира.

— Ага, мы странная семья, — произнесла Пинто. Эта мысль очень понравилась ей.

— Нет, где-то должна быть наша истинная родина, — продолжала настаивать Кесс. — Папа, неужели в твоих книгах ничего не говорится об этом?

— Нет, детка. Если бы там нашлось что-нибудь подобное, я бы давно ушел искать родную землю.

— Почему?

— Наверное, потому, что я старый мечтатель.

— В таком случае я тоже отправлюсь с тобой.

— Подожди, пока выйдешь замуж, — сказала мать. — Вот увидишь, тогда многое изменится.

— Я не хочу замуж!

Аира Хаз подняла глаза и посмотрела на мужа. Анно слегка пожал плечами и вновь обернулся к Бомену.

— Мы никогда не станем принуждать тебя, Кесс, — осторожно начала мать. — С другой стороны…

— Да, знаю — в старости я буду одинокой, — отрезала Кестрель, всем своим видом показывая, что не хочет ничего слышать. — Только мне плевать.

— Кесс никогда не будет одинока, — завистливо протянула Пинто. — У нее есть Бо.

Мать тряхнула головой и ничего не сказала. Анно вышел на балкон и встал рядом с Боменом. Отец молчал, не зная, как начать разговор. Впрочем, Бомен и без слов понимал, о чем думает Анно.

— Я действительно стараюсь, папа.

— Знаю.

— Это не так-то просто.

Анно Хаз вздохнул. Ему очень не хотелось расспрашивать сына. И все-таки Аира права — близнецы выросли, и им следует учиться жить порознь.

— Вы до сих пор слышите мысли друг друга?

— Да, хотя и не так часто, как раньше.

— Она должна жить своей собственной жизнью. Так же как и ты.

— Понимаю, папа.

Бомену хотелось сказать отцу, что они не такие, как все, что они не обязаны жить, как другие люди, что у них иное предназначение. Однако юноша не знал, в чем именно оно состоит, и даже не мог объяснить, почему они с сестрой другие, — просто чувствовал, и все. И Бомен промолчал, не найдя ответа.

— Я не требую, чтобы вы разлюбили друг друга. Вы лишь должны завести себе новых друзей.

— Хорошо.

Анно осторожно опустил руку на плечо сына. Несколько мгновений Бомен терпел, а затем произнес:

— Пожалуй, я пройдусь.

Когда он направился к двери, Кестрель поймала взгляд брата.

Можно, я пойду с тобой?

Не стоит.

Кестрель, так же как и Бомен, понимала: родители хотят, чтобы брат с сестрой проводили больше времени порознь. Но она также знала — Бомена беспокоит что-то еще.

Скажи мне, в чем дело.

Скажу. Потом.

Бомен ушел — спустился по ступенькам и затерялся на вечерних улицах. У него не было никакой определенной цели, просто хотелось оказаться подальше от людей, подальше от семьи. Он бы и сам от себя убежал, если бы знал как. Бомен понял, что чувство опасности, не покидавшее его с самого утра, гнездится в нем самом. Он хотел разобраться с этим, хотел понять, почему после стольких лет оно пробудилось вновь. Юноша повернул на юг, к океану.