Последнее пророчество Эллады (СИ)

Тут Гера отвлеклась от воспоминаний и пообещала себе исправить это вопиющее безобразие, благо зелье Гекаты уже успешно протестировано на Гермесе. К тому же вчера, под самогон, Трёхтелая пообещала предоставить зелье по первому требованию, хотя и обмолвилась, что пока не тестировала его на женщинах, у которых всего одно тело. Так что в теории у Геры тоже может вырасти три фаллоса.

А что, собственно, тут такого? Зевс бессмертен, к тому же Гера может пригласить на ложе ещё двоих мужиков, а зелье всё равно нужно тестировать — они с Персефоной решили сделать его секретным оружием на случай победы сторонниц Концепции.

Так вот, из-за длительного воздержания, и в целом из-за пренебрежительного отношения Зевса к своей персоне она, Гера, была беспредельно злой. Все шло к тому, что Зевс не собирается извиняться за эпизод с Ганимедом, а, напротив, подыскивает себе новый объект для страсти. Которых, как известно, вдоволь бегало на Олимпе, под ним и вокруг. Вот пришли слухи, что он спутался с какой-то древесной нимфой — Гера тут же встала в боевую стойку и принялась комбинировать, чтобы выяснить координаты новой пассии мужа. И тут, совершенно неожиданно, до неё доходит новость про свадьбу! Зевс решил унизить её ещё больше и взять очередную любовницу в жены (тогда Гера не особо задумывалась о том, как он собирается проделать это без предварительного развода). И свадьба должна состояться буквально вот-вот!

Тут уж богиню, прям вспоминать стыдно, совсем переклинило, она отыскала проклятую свадебную процессию (было сложно не отыскать, она гремела на весь Олимп) и учинила ужасающую истерику! И первое, что она увидела после разгрома — ржущего Зевса и белую березку, наряженную в свадебное платье!

— Вот видите, Гера ревнует меня к каждому дереву! — заявил тогда муж, и это было просто фантастически оскорбительно!

Гера затаила зло, преисполнилась мстительных устремлений и начала планировать заговор. Хорошо, что в этот момент она не попалась под руку сторонницам Концепции — или, может, они просто решили обойтись без такой неадекватной соратницы? Вспоминая своё состояние, Гера не могла называть себя иначе как поехавшей. Но как ей было обидно!

Первым делом она завербовала Посейдона и Аполлона, потом решила добавить в компанию Персефону. На тот момент она уже имела свои коварные планы относительно Ареса, и не стала менять их на сомнительное удовольствие сбросить в Тартар Зевса.

Вместо этого она позвала Гекату, и Гера в первый раз в жизни попробовала её коллекционные сорта самогона. После длительной попойки Царица Цариц убедилась, что Зевс не понимает и не заслуживает своего счастья в её лице! И если он хочет иметь на соседнем троне какую-нибудь овцу, он её получит!

Пьяно хихикая, две царицы и ведьма пробрались на Олимп, позаимствовали у Нефелы одну из её облачных овечек и замаскировали её чарами. Геката наделила овцу отпечатком сознания Геры, и три «заговорщицы» заключили пари, насколько долго хватит её драгоценного супруга.

Персефона считала, что овечка и недели не продержится, Геката ставила на год, а Гера была убеждена, что он и в жизни не догадается, где его настоящая царица, если ему не помочь. ещё бы! Кто может знать Зевса лучше нее?

Гера коварно захихикала, вспомнив, что таки оказалась права, и теперь подруги должны ей желание (Персефона) и амфору зелья для повышения мужского либидо (Геката).

Впрочем, тогда пари не смогло удовлетворить её жажду мести полностью. Глотая самогон в знак удачного начала авантюры с овцой, Гера сказала, что больше всего на свете хотела бы забыться навсегда. Забыть обо всех обидах, забыть про Зевса, и начать все с чистого листа.

Богиня залилась слезами неостывшего горя; Персефона обняла её в знак утешения, а Геката… Геката икнула и, пьяно щуря шесть смотрящих в разные стороны глаз, спросила, так в чем же проблема. Вот там течет Лета, она отнимает память у смертных и у богов, иди и пей сколько хочешь.

Вдохновленная Гера помчалась пить из Леты. её едва успели остановить! Наутро богини надеялись, что, расставшись с похмельем, Царица Богов расстанется и с идеей «начать жизнь с чистого листа», но не тут-то было! Гера настаивала на своем, и Геката, поддавшись на уговоры, намешала ей зелье на основе воды из Леты, Амансанкта и Стикса. Последнее, что помнила Гера — раскатывающийся зловещим смехом подземного экспериментатора смех Гекаты.

Дальше шли воспоминания Минты, и начинались они с берега Леты, где подозрительно оживленная Персефона рассказывала не помнящей себя нимфе о том, что она, её бестолковая почти-смертная сестричка, по глупости напилась из Леты, чем страшно напугала и себя, и свою собственную мать Деметру. С матерью «Гера» познакомилась несколько позднее. Деметре, как она поняла, изложили подредактированную версию событий — про то, что Минта это Гера, она не знала.