Последнее противостояние Каина

«Комиссар? Что происходит?» – Его мучительное выражение, настолько отличное от спокойной самоуверенности, которую я видел, усилилось.

«Я не совсем уверен», – сказал я, подходя вперед, с Юргеном сбоку, мелта опять была готова выстрелить.

Чем ближе мы подходили, тем кажется более пораженным становился Донал.

«Я думал ты погиб».

«Если бы!» – сказал Донал, с неожиданной страстностью, разрывая свою шинель и бросая ее в ближайшее пламя.

Когда она опалилась, а затем загорелась с резким запахом горящей ткани, я увидел, что знаки различия Империума были осквернены Хаоситскими символами, как и броня предателей, с которыми я дрался раньше.

«Я все ещё чувствую заразу, грызущую мой ум…» – он, кажется, был на пороге потери сознания, потому я, с Юргеном, как всегда державшимся у меня за плечом, приблизился к нему ещё на шаг.

«Комиссар Донал, отчет», – сказал я, добавив в голос немного командных ноток, одновременно раздумывая, правильный ли я выбрал подход.

К счастью правильный, старые привычки и заученная ответственность пробились, отвергнув все, чем бы оно ни было, что вызывало такие отвратительные изменения в нем.

«Что произошло после того, как мы покинули дворец?»

«Это Варан», – сказал Донал таким голосом, словно ему пережимали горло.

«Он разговаривал с нами.»

Его лицо искажалось, отражая сражение между диаметрально противоположными точками зрения, происходившее в его уме.

«Он сказал нам что правда была ложью и ложь стала правдой.»

«Он начал бредить, сэр», – сказал Юрген, принципиально неспособный воспринять парадокс.

«Не совсем», – сказал я и зрелище распространявшейся опухоли, являвшееся мне в командном пункте, вернулось с новой силой.

До сих пор я как очевидное воспринимал, что в свите Варана был делавший все это псайкер, но что он сам был этим псайкером? С одним, точно определенным и очень опасным талантом… холодная нить ужаса обвилась вокруг моего сердца и начала сжиматься.

Если я прав и он лично находится на пути в Долину Демонов, то я никак не смогу уберечь «потаённый свет» от его рук, каждый союзник, каждый сопляк, которого я смог обмануть и заставить драться за меня, был потенциальным новобранцем в стане врага и повышал его шансы на успех.

«Ох, фрак.»

С усилием я вернул свои мысли к Доналу.

«Насколько близко он подошел, прежде чем смог коснуться твоего разума? Твоего и Губернатора?»

«Он был в комнате», – сказал Донал, выглядя сейчас как больной лихорадкой во власти бреда.

«Значит, довольно близко», – прикинул я, надеясь на дальнейшие пояснения.

Если ему нужно приблизиться на несколько метров, чтобы провернуть этот фокус, то все не так плохо…

«Угол обзора», – Донал задыхался. остатки влияния магистра войны утекали под воздействием таланта Юргена.

«И слышимость.

Любой, кто может видеть и слышать его…» его лицо снова исказилось.

«Они наполнили заключенными скрамбольный стадион: СПО, гражданские, все, кого они смогли поймать.

Он говорил всего минуту, и они все стали его…»

Замечательно, подумал я.

Все что ему нужно сделать, это вылезти из шаттла, захватив с собой ампливокс и мы все перейдем на его сторону.

Даже размещение снайперов не помогло бы; чтобы выстрелить, им нужно было четко его видеть и даже если они все будут глухими, он превратит их в свои марионетки раньше, чем они смогут нажать на спуск.

Если эффект был экстрасенсорным а не физическим, тогда, вероятно, затычки для ушей не помогут.

Оставалось только одно дело, которое нужно было сделать: Донал, который и так уже слишком много страдал, но я чувствовал, что не могу этого сделать.

Но он был комиссаром, я сам его воспитал: он понял бы, когда приходит время выполнять свои обязанности.

«Юрген, – сказал я, – отойдите на три шага от Комиссара Донала.»

Большинство народу на его месте в той или иной форме выразило бы свое любопытство, но верный себе, мой помощник просто выполнил приказ.

Донал дернулся, его рука поднялась и лазерный пистолет нерешительно качнулся в мою сторону.

«Cмерть… слугам…» – он задыхался, а я думал, не узнал ли я то, что должен знать слишком поздно. Потом след былого характера все же проявил себя.

«Простите, сэр, – сказал он с намеком на самоуверенность, которую я помнил. – это просто слишком сильно, чтобы долго бороться.

Надерите ему задницу за меня.»

Затем он прижал дуло своего лазпистолета под подбородок и нажал на курок.

«Что случилось?» – спросил Манрин, когда Юрген и я снова появились из горящих останков сбитого шаттла, мое оружие вновь висело на поясе.

«Вы всех их убили?»

«Все они мертвы», – ответил я, удерживая голос таким нейтральным, как мог.

Не было никакого смысла выражать свои чувства перед ополчением.

«Но я получил информацию, в которой нуждался.»

Я свернул пояс, который вручил Доналу, совсем недавно, и сунул его в подходящий карман.

Звуки перестрелки за хребтом прекратились, отметил я уголком сознания, и на минуту прислушался к голосам в наушнике.

Их общий тон был самопоздравительный, и проверив, что больше никого из моих курсантов не было среди жертв, я повернулся к Манрину.

«Отправляйте ваших людей домой.»

«Прошу прощения, сэр, но мы бы хотели помочь», – сказал Жак.