Последнее разделение

В это же время в одной пещере жили вместе тигр и медведь. У них было странное желание – стать людьми. Они часто молились божеству Хвануну, прося помочь им в этом. Их мольбы были услышаны и вскоре, следуя советам Хвануна, медведица превратилась в женщину, а тигр, нарушив условия превращения, остался тигром. Женщине, превратившейся из медведицы, не за кого было выйти замуж, и она молилась под сандаловым деревом, прося ниспослать ей ребёнка. Тогда Хванун изменил свой облик и женился на ней. Вскоре она зачала и родила ребенка, которого назвали Тангун-вангом. Когда Тангун вырос, он стал великим Правителем. Тангун назвал свою страну – Чосон, что означало – страна утренней свежести.

«…Примечательно, что дольмены, подобные корейским, нашли широкое распространение в определенной климатической полосе Европы и Азии от Португалии до Кореи. Факт повсеместного распространения грандиозных сооружений из камня указывает на то, что они служили выражением какой-то идеи, которая была общей для всех людей определенной эпохи – эпохи зарождения цивилизаций, независимо от географического места нахождения. Эта идея, видимо, была привнесённой, так как не была обусловлена какой-либо практической потребностью. Такой идеей могло быть стремление каждого участника строительства материализовать сознание своей личности, утвердить могущество и независимость всего коллектива и сохранить на века память о нем для потомства…»

«…В начале III тысячелетия до н.э. в Древнем Чосоне действительно жил человек, отличающийся от своих современников стройной фигурой и большим ростом. Его смерть наступила в зрелом возрасте. Примерно две тысячи лет назад Тангун с почестями был перезахоронен, и с тех пор его могила была местом поклонения. С учётом погрешностей определения возраста останков, можно согласиться, что Тангун жил в период, когда в Древнем Египте, в Индии и в Двуречье происходил процесс зарождения цивилизованных обществ…» (Ю.Марченко, «XXVIII век до нашей эры», Раздел 5.4. Корея, г. Алчевкс, Сейлинг, 2003).

31

Мы спустились вниз по лестнице, чтобы выйти из отеля через боковой выход. Я застегнула куртку на молнию и сунула руки в карманы. Меня трясло от холода. Или от волнения? Почему в Египте днём так жарко, а ночью так холодно? Я никогда не была здесь летом. Может быть летом наоборот?

Впереди сверкал бассейн. Подсвеченная яркая голубая поверхность посреди холодной ночи выглядела неестественно. По резному мостику мы перешли через бассейн на другую сторону и продолжили свой путь.

– Куда мы идём? – спросила я Симона.

– В сад.

– Зачем?

– Увидишь.

Ветер с новой силой дунул мне в лицо. Я подняла воротник у куртки. Надо быть внимательной. Надо очень быстро думать. Надо мгновенно реагировать. Я не знаю точно, что там будет, но сейчас, как никогда, надо собраться и быть готовой. Ко всему. Я – сильная. Я смогу.

– Я Фареса видела.

– Ну, и что?

– Он живёт здесь рядом. Это его отель.

– Я знаю.

– Всё ты знаешь! А где он сейчас, ты знаешь?!

– Нет.

Мы миновали детскую площадку и свернули на тропинку, посыпанную мелким гравием. Это я определила по хрусту под ногами. Здесь было очень темно. Кое-где горели маленькие фонарики, от которых толку не было никакого. Просто – светящиеся точки. По обе стороны от тропинки росли какие-то деревья и цветущий кустарник. Симон замедлил шаг.

– Это – сад? – спросила я.

– Наверное.

Я огляделась.

– Ну, и что здесь?

– Пока ничего.

Мы медленно пошли по тропинке вперёд. Симон оглянулся и остановился.

– Надо подождать.

– Чего?

– Начала. Сколько сейчас времени?

– Без пяти два.

– Все начнётся ровно в два.

– Что начнется-то?

– Последнее разделение…

– Последнее разделение?

Симон сделал глубокий вдох и начал говорить: