Последнее слово

Видя, что опасности никакой нет, женщина разрешила Савину забрать свои бумажки, сама же и сарайчик открыла, чтобы присмотреть за гостем. Тот быстро раскидал старый инструмент, сваленный в углу сарайчика, расчистил место, потом разгреб верхний слой земли, открыл железную крышку ящика, закопанного в земле, и достал оттуда толстую черную папку, перетянутую несколькими резинками. Бережно прижав папку к груди, Савин даже глаза на миг прикрыл оттого, что ничего не пропало. Как они тут ни искали, ничего найти не сумели. Патроны, мерзавцы, «нашли» какие-то, которые сами же и подбросили. Значит, наверняка толком ничего и не искали, установки определенной у них не было, вот они и сами не знали, что им надо.

С этой папкой, даже толком не попрощавшись с хозяйкой, которая с удивлением наблюдала за странным человеком, о коем она, в сущности, ничего не знала, Савин ушел обратно на железнодорожную станцию. И уже по пути сообразил, что выглядит нелепо с этой пыльной папкой, прижатой к груди. Он сунул ее в целлофановый пакет, который прихватил из дому — из тех, что ему вручили накануне в универсаме, куда он приходил за покупками. Вот так он выглядел обыкновенным человеком с продуктовым пакетом в руке.

В электричке он едва справился с одолевавшим его желанием поскорее снять резинки и залезть в папку, чтобы найти, увидеть, удостовериться, черт побери, что все в порядке, что те странички сохранились.

Но уже на подъезде к Москве он вдруг решил, что совершает крупную ошибку.

Ведь безвозвратно покинувших то ведомство, которому он отдал практически всю свою сознательную жизнь, не бывает, это всем известно. И если безвозвратно, то только на тот свет. Значит, не исключена возможность, что даже теперь за ним продолжают следить. Что-то такое, кажется, говорил ему и кто-то из ребят, не то Андрюша, не то Гена. Надо быть предельно осторожным, особенно теперь, когда со дня на день должна начаться уже совершенно конкретная подготовка к проведению в жизнь его замечательного плана. А еще это означает, что держать у себя дома эти материалы — почти безумство: даже толком спрятать негде.

Потом он вспомнил, как Андрей рассказывал на зоне, что у него в Подмосковье, в том доме, где он живет, на чердаке, куда никто не ходит, оборудована тайная лаборатория. Вот где самое место находиться этим материалам. Злобину, несмотря на его «горючий» темперамент, можно верить.

И Савин из ближайшего же телефона-автомата при Ярославском вокзале позвонил Злобину, в Мытищи. Тот оказался дома. И они быстро договорились срочно встретиться в Мытищах же, на вокзале.

И снова электричка, в обратную сторону. Жаль, сразу не подумал, можно было и не ехать в Москву.

Савин решил теперь соединить, как говорится, приятное с полезным. Не только найти хорошее убежище для своих документов, но и немного разобраться в них, достать нужные, а остальные спрятать подальше. А кроме того, Андрей же обещал помочь с устройством на работу. Вот, и этот вопрос надо обсудить.

Они еще не встречались после выхода из колонии и теперь смотрели друг на друга так, будто век не виделись. И, странное дело, Савину показалось, будто он действительно соскучился по своему соседу по нарам и постоянному собеседнику.

Стали обмениваться новостями. Невеселыми они были, в общем-то. О том, что Савина жена бросила, Андрей знал, но вот что она сбежала от него с его бывшим товарищем — это крепко задело. Злобин тут же нашел аналогию и со своей судьбой, в которой была такая же сука Лилька, был и мужик, который увел ее от Андрея. Ну пусть даже и не совсем так, но то, что все, без исключения, бабы — последние суки, за это они должны ответить…

А вот что у Андрюхи мать умерла, это была уже печальная новость для Савина, и тот искренне стал сочувствовать другу, хотя чего теперь утешать? Потерянного не вернешь. В сущности, оба они по-своему осиротели.

Андрей предложил по этому поводу немного выпить, Савин согласился. Посидели…

Потом Андрей стал рассказывать про своего товарища Олега Базанова, про то, что это его самый близкий друг, оставшийся еще с детства, и что ему он полностью доверяет, ну как себе самому. Сказал и о том, что не удержался и кое-что рассказал о своих, совместно с Савиным планах, и тот загорелся, обещал любую помощь. То есть он полностью разделяет то, о чем Андрей с дядей Колей обсуждали еще в колонии.

Николай Анисимович, выслушав Андрея, долго молчал, раздумывая, а потом сказал, что впредь его молодой друг должен быть предельно осторожен, зря языком с кем попало не трепать.

— Ты говоришь, он на Киевском вокзале электричеством заведует? — спросил Савин, чтобы подтвердить свои мысли.

— Замначальника!

— Сам-то он — электрик?

— Да, и толковый. Он и тебе, дядь Коль, любую работу по душе обеспечит. Так сам сказал, честно. А еще он интересовался, нет ли в твоих планах чего-нибудь по Киевскому вокзалу? Я так понял его интерес как желание присоединиться к нам. Ну в смысле чтоб совместно устроить фейерверк, о котором ты говорил.

— А в чем конкретно ты видишь его интерес?