Последнее слово техники. Черта прикрытия

Она бросила прояснившийся взгляд на свои руки. В тех местах, где она плотно обхватила ими ноги, то есть на запястьях, кожи не было, она оказалась содрана начисто. На внешней стороне каждого запястья было содрано по лоскуту плоти шириной около трех сантиметров, и оттуда текла начинавшая свертываться кровь. Ноги тоже были какими-то влажными на ощупь и мелко дрожали. Кровь струилась из правого виска и заливала глаз. Она подняла руку и ощупала висок. Из головы торчал горячий металлический осколок, и она выдернула его. В черепе послышался смутный, но явственный шум, похожий на скрежет костей. Она утерла кровь с правого глаза и внимательно оглядела осколок. Он достигал сантиметра в длину.

Может, не стоило его вытаскивать?

Кровь на блестящей серой поверхности осколка продолжала дымить, а кончики пальцев, которыми она удерживала его, обгорели дотемна. Она бросила его на пол. Ковер тут же задымился.

Она ощупала затылок и поняла, что ее частично скальпировало. Касаться затылка было очень больно.

Корабль издавал тяжелый глубокий жужжаще-свистящий звук. Шум нарастал. Она никогда не слышала таких звуков от корабля Квиетуса.

Впрочем, она никогда прежде и не ступала на борт такого корабля.

Но еще не было такого, чтобы корабль — любой встреченный ею корабль — не приветствовал ее на борту, вежливо и обходительно.

Дело швах.

Гравитация вдруг скачком выросла. Ее понесло по полу вместе с ковриком, пока они не уткнулись в стену каюты.

Ее вмяло в переборку и перевернуло вверх тормашками. Корабль, казалось, встал кормовой частью вниз. Тяжесть все нарастала. Ее сжимало и выкручивало, словно комок белья.

Значительное ускорение внутри полевой структуры корабля — это очень, очень скверно. Хуже некуда.

Но она подозревала, что это лишь цветочки, а ягодки еще впереди.

Все, что ей оставалось, так это ждать, пока ее не укроет коконом защитного поля.

Поле окутало ее, и после этого мир погас.

Он увеличивал скорость, стремясь догнать ее. Они поднимались все выше и выше в потоках теплого воздуха — к верхушке исполинского, немыслимого дерева. Он прокричал какое-то приветствие.

Девушка улыбнулась в ответ и что-то сказала.

Они кружились на теплых ласковых воздушных течениях, невесомые, как перышки, и шум ветра был отнюдь не так силен, чтобы заглушить ее слова.

Он подлетел ближе, держась в метре от нее.

— Что ты сказала? — спросил он.

— Я сказала: Я не на твоей стороне, — ответила доктор.

— Разве?

Он недоверчиво усмехнулся.

— И за установленными по обоюдному согласию пределами конфликта Военная Конвенция теряет смысл.

— Что? — переспросил он.

Внезапно летный костюм разорвался на клочки, будто сотни остро отточенных лезвий пронзили его разом. Он полетел вниз, крича и зовя на помощь.

И пока он совершал один отчаянный кувырок, дрожа и стуча зубами от предельного ужаса, с исполинского древа облетела вся листва. Ствол вспыхнул и задымился. Ветви и сучья усохли и осыпались на землю под порывами смертоносно жаркого ветра, как переломанные кости.

Его падение ускорялось, бесполезные лохмотья, бывшие некогда летным костюмом, полоскались за спиной, и клочья темной материи облекали его члены, будто языки черного огня.

Он завопил не своим голосом, охрип, захлебнулся, набрал полную грудь воздуха и заорал опять.

Темная ангелица — доктор Меджейар — беззвучно снизилась и поравнялась с ним. Она была спокойна и сдержанна, движения ее — исполнены изящества.

Он был вне себя от ужаса.

Она была очень красива. Руки превратились в огромные черные крылья, черные волосы ниспадали на плечи. Минималистичный костюм не скрывал, но скорее подчеркивал формы прекрасного темнокожего тела. Она могла сейчас любого свести с ума.

— Вы пытались взломать наши коды, полковник, — сообщила она, — а это против правил войны. И следовательно, вы сами более не под защитой Конвенции. Хакерство приравнивается к шпионажу. А шпионам у нас нет пощады. Гляньте-ка вниз!

Он посмотрел вниз. Там были огненные ямы, кислотные реки и леса заостренных кольев. На некоторых уже корчились в агонии обнаженные тела.

Ад стремительно приближался. Оставалось несколько секунд полета.

Он закричал так, что чуть не оглох.

Все замерло. Он продолжал смотреть на огонь, дым и жуткие сцены пыток под собой, но падение прекратилось.

Он попытался отвернуться, но не смог.

Темная ангелица сказала наставительным тоном:

— Вы даже этого не заслуживаете.

Ее челюсти клацнули, и его не стало.

Ватуэйль сидел за своим столом в пространстве Трапеции, медленно раскачиваясь туда-сюда и время от времени фыркая под нос.