Последнее слово за мной

— Что ж, проходите. Хоть и не имею чести…

— Я на днях подстриглась, оттого вы меня и не узнали. Он водрузил на нос очки, до той поры висевшие у него на бечевке, и очень серьезно посмотрел мне в лицо. Я ожидала чего угодно, но только не того, что последовало за этим.

— Так вы Полина? — счастливо улыбнулся он. — Ну конечно, Полина. Как человека меняет прическа. Ни за что бы не узнал. А это ваш муж? Помирились, значит?

— Это мой знакомый, — сказала я. Улыбка сползла с его лица.

— А что с мужем? Все еще в ссоре?

— Валентин Васильевич, может, вы объясните, как стали моим родственником?

— А разве Кирилл Сергеевич… ведь это он сказал, где меня найти?

— Я вас нашла сама. Только что была в театре, вы ведь своей сиделке про «Собаку на сене» рассказывали… а в театре о вас знают.

— Подумать только, — довольно покачал он головой. — Сколько лет прошло, я был уверен, никто и не вспомнит… А что Кирилл Сергеевич?

— Об этом я у вас хотела спросить. Кирилл Сергеевич ничего объяснять не пожелал, а теперь, по-моему, от меня скрывается.

— Не может быть. Такой приятный человек…

— Валентин Васильевич, вас не затруднит все мне рассказать, я имею в виду об этом маленьком спектакле…

Он покосился на Леху и вдруг испугался, лицо приобрело несчастное выражение, а пальцы заметно дрожали.

— Простите старика, — жалобно сказал он. — Я был уверен, что не делаю ничего плохого. Напротив, Кирилл Сергеевич убедил, что это доброе дело.

— Вот об этом мне, пожалуйста, и расскажите. Вы давно знакомы?

— С Кириллом Сергеевичем? — удивился он. — Да мы вовсе незнакомы… то есть он приехал однажды, передал привет от Геннадия Петровича, это был когда-то директор того самого ДК, где размещался народный театр. Мы разговорились. Дочка у меня в больнице, сердце прихватило, я один домовничаю и с хорошим человеком рад поговорить. Слово за слово, и он вдруг: «Я ведь, Валентин Васильевич, не просто так к вам заехал. Есть у меня друзья, муж и жена. Любят друг друга, а вот точно черная кошка между ними пробежала. Уехала Полина от мужа, слышать о нем ничего не желает, а сама места не находит и жестоко страдает. Надо их как-то свести вместе, чтоб поговорить могли и разобраться. Замыслил я хитрость и на вашу помощь рассчитываю». Я, конечно, удивился, чем же я помочь могу, а он: «У мужа Полины есть дядя, она его никогда не видела, но от мужа о нем знает много. Человек он заслуженный, и она его очень уважает. Если б родственник этот заболел, к примеру, и Полину к себе вызвал, а потом попросил с мужем поговорить, чтоб помириться, значит… Она такому человеку, да еще на смертном одре, не откажет. И тогда два любящих сердца соединятся». Я, конечно, растерялся, говорю, как же так, обман, он ведь всегда обман, как ни крути. А Кирилл Сергеевич мне: «Ложь во спасение, и все такое…» Вы, говорит, артист милостью Божьей, простому человеку такую роль не исполнить, а вам… — В этом месте Валентин Васильевич вздохнул, закатил глаза к потолку, но вдруг нахмурился и вроде бы смутился. — Дело это богоугодное…

— Хорош заливать, — подал голос Леха со стула возле окна, где сидел все это время презрительно скалясь. — Сколько тебе этот Кирилл обещал?

Валентин Васильевич собрался было с негодованием ответить, но еще раз посмотрел на моего спутника и не решился.

— Так сколько? — не унимался Леха.

— Я не из-за денег, — наконец вздохнул старик. — Он дал мне деньги, но из-за них я бы никогда не согласился. А соединить два любящих сердца — дело благое…

— Значит, до этого случая вы с Кириллом Сергеевичем не встречались? — вздохнула я.

— Нет, конечно, откуда?

— И вас не удивило, что незнакомый человек обращается к вам с такой просьбой?

— Он передал привет от старого знакомого…

— Хорошо, — я кивнула, точно с ним соглашаясь. — У вас есть телефон этого знакомого? Может, знаете домашний адрес? Фамилию по крайней мере помните?

Возможно, ему что-нибудь известно о Кирилле Сергеевиче?

Мои вопросы повергли Валентина Васильевича в состояние большой печали. Он посмотрел виновато и сказал:

— Я, знаете ли, сам с ним хотел поговорить после этого спектакля. Потянуло встретиться со старым знакомым, вспомнить былое… Нашел телефон и позвонил.

— И что? — Я затаила дыхание.

— Он умер, — тихо сказал Валентин Васильевич и растерянно посмотрел на Леху. — Почти год, как умер.

— И, несмотря на это, вы продолжали считать, что делали доброе дело?

— А почему я должен считать иначе? Кирилл Сергеевич мог долгое время дружить с бывшим директором, тот ему обо мне рассказывал, и, когда ему понадобился актер, он обо мне вспомнил.

Я в этом сомневалась, но ведь как-то Кирилл узнал о существовании старика?

— Валентин Васильевич, — терпеливо попросила я. — Подумайте, может быть, вы когда-то раньше встречались с Кириллом Сергеевичем? Знаете, люди с годами меняются, вы могли не сразу его узнать.

— Нет-нет, — покачал он головой. — На память пока не жалуюсь: Кирилла Сергеевича я видел первый раз, а вот… — начал он, смутился и продолжил: