Последнее сражение. Воспоминания немецкого летчика-истребителя, 1943–1945

Больше не было никакой возможности пикировать или уйти от них набором высоты. Их скороподъемность в любом случае превосходила мою… Лететь на бреющем и сохранять высоту до последней капли топлива. Охота снова начиналась. Теперь я мог видеть их; один слева, другой справа, они дожидались возможности сбить меня. Если бы только моя скорость не была на 50 километров меньше, чем у них. Это была проблема. Я не мог сохранять дистанцию, и в этих условиях не имело значения, сколько «Лайтнингов» преследовали меня – два или двадцать. С каждой секундой они приближались. Мой двигатель начинал перегреваться, поскольку я закрыл створки радиатора, чтобы получить хотя бы маленькую прибавку в скорости. Заложив крен, я посмотрел назад. Мои противники продолжали спокойно лететь прямо вперед, сберегая свои двигатели. Несмотря ни на что, они все еще нагоняли меня.

Чувство неполноценности захлестнуло меня, и я ощутил желание прекратить борьбу.

«Продолжай сражаться, Хенн, – сказал я сам себе, – и жди, пока очередь не покончит с тобой. Ты никогда не сможешь оторваться от них».

Два или три свистящих звука, срежет металла о металл. Первые пули нашли свою цель. Я оказался в положении пловца, который хочет утопиться. Так же как и последний начал бы инстинктивно плыть, я стал работать ручкой управления, делая развороты, виражи над крышами и полями, скользя над лесом и верхушками деревьев. Позади меня очереди взрыхляли землю. Мой самолет танцевал словно бесенок, перепрыгивая через преграды, кренясь на одно крыло и выравниваясь в нескольких метрах от земли. Бросок влево, бросок вправо, круг над шпилем. Шла охота, и целью был я. Полный газ…

Ничего сделать было нельзя. «Лайтнинги» с 400 метров вели по мне непрерывный огонь. Пули грохотали по фюзеляжу и крыльям.

«Боже, позволь, чтобы это закончилось!»

«Двухфюзеляжники» пересекали друг другу курс и должны были быть внимательны, чтобы не столкнуться. Пули продолжали барабанить. Клац, клац… Я все еще был жив. Ни одна пуля не попала в меня. Я продолжал размышлять: «Если ты пока слышишь их, то, значит, они не последние для тебя».

Высота, на которой я летел – между 18 и 30 метрами, – не давала мне возможности выпрыгнуть с парашютом. Я опустил нос самолета вниз. Мои руки и ноги постоянно двигались, действуя ручкой управления и педалями руля.

Через некоторое время, разворачиваясь в очередной раз, я смог увидеть лишь один «Лайтнинг». Второй исчез, так же как сделали и первые два.

Они, должно быть, договорились о том, кто должен покончить со мной. Я издал вздох облегчения. Теперь бой должен стать равным: человек против человека, машина против машины.

Этот парень был прекрасным пилотом, но, если удача была на моей стороне, почему бы не попытаться сбить его? Мои магазины были полные, поскольку я еще не стрелял, тогда как он, скорее всего, почти исчерпал свой боекомплект. Он, должно быть, обезумел от гнева и через несколько секунд снова нажал на кнопку огня.

Я поднял нос самолета вверх и выполнил разворот с набором высоты. Он сопровождал меня словно тень, приклеившись сзади. Каждый раз, когда я разворачивался, «Лайтнинг» выполнял более крутой разворот и преграждал мне путь. Я сжал зубы, решив сражаться до последнего. Я хотел застать его врасплох неожиданным разворотом, который позволит мне зайти ему в хвост и сбить его. Но это была лишь бесполезная предельная перегрузка моей машины, пустая трата времени.

Я обливался потом, руки и ноги начало сводить судорогами. Голова раскалывалась от боли, меня бил озноб, но я старался рассуждать: «Другой парень держит в руках такую же ручку управления, что и ты, а в этом танце ведешь ты. Он должен следовать за тобой, хочет он этого или нет. Он давит на педали и поворачивает руль».

Левый вираж, правый вираж… Такие энергичные развороты, что самолет почти останавливается. Не имеет значения, главное в том, чтобы продолжать маневрировать.

Казалось, что я слышал шепот врага: «Я сделаю тебя любой ценой». Я видел, как его очереди опутывают меня, словно арканом, красные трассеры вылетают из его пулеметов и со свистом проносятся мимо, а подо мной мелькают земля, деревья, дома и шпили…

«Боже, позволь нам закончить это!»

Сейчас он был не более чем в 150 метрах позади меня. Во время одного из виражей мне показалось, что я смог увидеть его лицо, белое пятно за ветррвым стеклом кабины. Он стрелял из всего, что имел, нажимая на спуск, как только оказывался в благоприятной позиции. Неожиданно местность, над которой я пролетал, показалась мне знакомой. Вместо леса, домов и живых изгородей я увидел огромное открытое пространство. Прозвучал новый разрыв. Оглядевшись вокруг, я увидел аэродром. С его дальнего конца вела огонь зенитная батарея.

«Боже, теперь они собираются стрелять в меня!»

Но снаряды разрывались сзади.