Последнее странствие Сутина

Ничего особенного в ней нет, отвечает доктор Готт уже почти скучающим голосом. Мы здесь, знаете ли, предпочитаем иметь дело с очень редкими заболеваниями, для нас они гораздо интереснее. Буллезный эпидермолиз, системная красная волчанка, поздняя кожная порфирия, кардиомиопатия такоцубо – такие вещи приводят нас в восторг. Дорогой Сутинхаим, у вас всего лишь банальная язва желудка, ничего экстраординарного. Этот наш геликобактер живет в желудках людей уже шестьдесят тысяч лет, но как же долго и успешно ему удавалось скрываться. Его открыли, вообразите себе, только в 1983 году. Желудки половины человечества предоставляют убежище для бактерии, добрая половина венца творения давно инфицирована! В странах с плохими гигиеническими условиями даже девяносто процентов! Девяносто процентов!

Художник растерян. Шестьдесят тысяч лет? И потом – в 1983 году? Безумная дата.

Вам говорят о чем-нибудь имена Барри Маршалл и Робин Уоррен?

Нет, говорит пациент, я знаю Эль Греко, Тинторетто, Рембрандта. Или эти двое тоже художники?

Доктор Готт пропускает вопрос мимо ушей.

Теперь о пути передачи, драгоценнейший Сутинхаим. Он нам достоверно не известен. Фекально-оральный, орально-оральный или даже гастро-оральный.

Глухо бубнящий бог в белом наслаждается вереницей этих звуков, не может наслушаться ими, с удовольствием повторяет их еще раз, тыча указательным пальцем в трех различных направлениях.

То есть через выделения и потребление загрязненной воды или пищи. Не исключено, что также через инфицированную слизь в рвотных массах – понимаете? Нельзя исключать из рассмотрения и падальных мух.

Теперь художник видит рои черно-зеленых падальных мух, вся Европа кишмя кишит ими, от Норвегии до Италии.

Вы часто испытывали чувство наполненности, как будто чересчур плотно поели, какую великолепную шутку сыграла с вами судьба! Нам известно, что вам пришлось немало голодать в жизни, это указано в вашей карте. Ощущение давления в верхней части живота, тошнота, вплоть до рвоты, отсутствие аппетита, потеря веса, кислая отрыжка. А потом, конечно, сверлящая, жгучая боль, в середине надчревной области, вы ее изведали сполна. Как часто ваш палец буравил брюшную стенку, здороваясь с болью и посылая ей проклятия…

Врач, погруженный в свои мысли и довольный собой и своей медициной, вошел во вкус:

Боль наступает вскоре после приема пищи, так как стенки желудка и вместе с ними язвенные образования растягиваются и испытывают напряжение. Вдобавок к желудочным симптомам у вас определенно развились признаки многократных небольших кровотечений и, как следствие, малокровия, анемии, не так ли?

Лицо художника теперь в самом деле бледнеет, ему становится дурно от всех этих перипетий собственного живота, о которых он не подозревал.

Прямым указанием на умеренные кровотечения является дегтеобразный стул, черный и липкий, это из-за того, что кровь вступает в контакт с желудочной кислотой и разлагается ею. Вам сейчас, вероятно, вспоминаются запахи дегтя в Смиловичах, я прав? А давайте, уважаемый месье Сутинхаим, немного поговорим о цвете, как думаете?

Цвета – сестры боли, говорит художник, и собирается поведать доктору Готту подслушанный разговор в «Ротонде». Но главный начальник, не слушая, продолжает говорить дальше.

При гастроскопии язва обычно проявляется в виде красноватого дефекта слизистой оболочки, который, как правило, покрывается белыми нитями фибрина. Обломки клеток, фибриноидный некроз. Яркий КРАСНЫЙ, пронизанный БЕЛЫМ, для вас ведь это кое-что значит, правда? Но довольно о цветущей язве. После заживления язвы сначала появляется богатый сосудами красный рубец, который затем преобразуется в соединительную ткань, белый рубец, – как будто заживающая язва специально избрала для своего портрета ваши любимые цвета, не так ли? Облачение церковного служки, униформа грума, носовой платок мальчика-кондитера. Как будто язва желудка хочет вам польстить напоследок, прежде чем исчезнуть. Вы, господин Сутинхаим, вероятно, лучший художник, который смог бы изобразить язву желудка. И наконец, как в довершение всех самых важных дел в этом мире: белый цвет. Цвет зажившей язвы. И окончательный триумф – вырастает слой регенераторного эпителия!

Художник морщится, вытирает рукавом каплю из-под носа, с шумом втягивает воздух.

Значит, все то молоко… что я выпил… за свою жизнь… нисколько не помогло?

В лице Сутина отражается несчастье всех напрасных надежд.