Последнее царство. Русская православная цивилизация

Сказанное означает, что из трех мировых сил, борющихся друг с другом в истории, – Креста, меча и богатства, – Русь изначально выбрала для себя Крест. Именно Крестом отмечена Русь золотая, софийная. Новгородская и киевская Софии суть живые образы древнего русского посвящения, о котором Н. В. Гоголь скажет через много лет: «Монастырь наш – Россия!» Начало русской истории проходит, несомненно, под знаком Креста, здесь симфония Церкви и Царства осуществляется в общей молитве Господу Вседержителю. Если римско-католическая Церковь впитала в себя мощное языческое рационально-юридическое начало (принизила святыню до мира), а Византия, наоборот, склонна была мир представить его грешной судьбе, чтобы не запятнать своей веры, то Русь по промыслу Божию уже с первых веков своей Христианской истории пошла, в сущности, на крестный подвиг – попыталась слить воедино святыню и жизнь, небо и землю. Немало, конечно, грехов на Руси, в том числе и со стороны власти, но они всегда осознавались как грех и искупались страданием и кровью. Полная духовного напряжения жизнь Ярослава Мудрого, воинские и политические свершения Владимира Мономаха и Александра Невского, трагическая гибель (в результате заговора) Андрея Боголюбского – вот лишь некоторые примеры такого соединения в русской душе Священства и Царства. Если и можно предъявить начальной древнерусской державе какие-то упреки, то разве лишь в использовании авторитета власти для обращения к Богу, но никак не в уничижении Бога до инструмента власти (римский соблазн).

Москва – Третий Рим или Новый Иерусалим?

В шапке золота литого,

Старый русский великан

Поджидал к себе другого

Из далеких чудных стран.

М. Ю. Лермонтов

При всем отличии Московского Царства от великого княжества Киевского, оба они представляют собой моменты единого общерусского богочеловеческого процесса – не в плане его логической предзаданности, а в духе его драматической судьбы. В Киеве зачалась софийность русской истории, возник образ ее как соборного Крестоношения. В последующие века этот замысел захватит собой всю Русь, и петербургскую, и отчасти даже советскую. Но остановимся пока в Москве.

Что объединяет прежде всего Киев с Москвой – так это христоцентрическая природа государства и культуры. Киевская и Московская Русь – это теократия, в которой Бог освящает и ограничивает власть Государя. При рассуждении о Христианской симфонии, о церковном помазании на царство часто забывают, что Божье благословение на власть есть именно ограничение этой власти, а вовсе не обожествление ее как таковой. Царь (великий князь) отвечает за свой народ перед Богом – вот отличие русской Православной державы от восточной деспотии (царь как живой Бог) или западного абсолютизма (король как кажимость Бога, «король-солнце»).

Известны внешние условия превращения Москвы в Третий Рим. После захвата Константинополя войсками турецкого султана Магомета II (1453 г.), после гибели последнего византийского императора Константина XI и женитьбе Иоанна III на его племяннице Софье Палеолог к Москве перешел не только герб Восточной Римской империи – двуглавый орел, к Москве перешел статус единственной великой Православной державы. Хрестоматийно известны слова псковского инока Филофея, обращенные им к Василию III: «Третьего нового Рима – державного твоего царствования – Святая Соборная Апостольская Церковь – во всей поднебесной паче солнца светится. И да ведает твоя держава, благочестивый царь, что все царства Православной веры сошлись в твое царство. Один ты во всей поднебесной Христианам царь… Два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не быть: уже твое Христианское царство иным не достанется.(12). Инок Филофей прожил около ста лет, он обращался с подобными посланиями и к Иоанну III, и, возможно, к Иоанну IV (Грозному) – но что означают эти обращения в историософском смысле?