Последнее волшебство

– Я все время вспоминаю, как был у тебя в прошлый раз. Ты тогда сказал, что это твой... – он замялся, – твой помощник «видел» Хевиля и его банду за работой?

– Да. Ниниан.

– А ты сам не видел ничего?

– Нет. Ничего.

– Так ты сказал и тогда. Но все-таки, по-моему, это странно. А по-твоему?

– Пожалуй. Но, если помнишь, я был нездоров в тот день. Не совсем, должно быть, оправился от простуды.

– А он давно у тебя?

– С сентября. Сколько это получается? Девять месяцев?

– И ты обучил его всему, что знаешь?

Я улыбнулся.

– Ну, нельзя сказать, чтобы всему. Но многому. Ты не останешься без королевского прорицателя, Артур.

Но он не улыбнулся мне в ответ. Он смотрел на меня с тревогой. Он шел по каменной осыпи, поросшей свежей травой, кобыла качала мордой у него над плечом, а пес весело бежал впереди, ныряя в кусты дрока, испещренные золотистыми ароматными цветками. С каждого потревоженного куста вспархивали облачком голубые мотыльки и осыпались, алея спинками, божьи коровки. В ту весну божьих коровок развелось видимо-невидимо, и на ветках дрока они сидели сотнями, точно ягоды на терновнике.

Некоторое время Артур молчал, хмурясь собственным мыслям. Потом, как видно, принял решение:

– Ты ему доверяешь?

– Ниниану? Разумеется. А что?

– Но много ли тебе о нем известно?

– Столько, сколько надо, – ответил я, может быть, чуть-чуть заносчиво. – Я рассказывал тебе, как он ко мне пришел. Я был уверен тогда и не сомневаюсь теперь, что это бог свел нас с ним. Более восприимчивого ученика мне бы никогда не найти. В чем бы я ни пробовал его наставлять, он всему обучается с охотой. Погонять его не приходится, наоборот, я его еще придерживаю. А почему ты озабочен? Ты же сам имел доказательство его дара. Видение его было вещим.

– Да нет, я не подвергаю сомнению его дар, – сухо произнес Артур с еле заметным упором на последнем слове.

– Что же тогда? На что ты намекаешь? – Я и сам удивился тому, как холодно прозвучал мой вопрос.

Он решительно ответил:

– Прости меня, Мерлин. Но я должен тебе сказать. Я сомневаюсь в его намерениях.

Хотя он уже дал мне понять, к чему клонит, его слова потрясли меня. Кровь отхлынула от сердца. Я остановился и повернулся к Артуру. Вокруг нас воздух был напоен сладким благоуханием цветущих трав, я различал запах тимьяна, и конского щавеля, и овсяницы, сорванных мягкими губами гнедой кобылы.

Меня нелегко вывести из себя, тем более Артуру. Немного помолчав, я сумел произнести ровным, спокойным голосом:

– Если ты находишь, что должен мне что-то сказать, разумеется, говори прямо сейчас. Ниниан мне не просто помощник, он обещает стать моим вторым "я". Если я когда-нибудь служил тебе опорой, Артур, ты сможешь опереться на Ниниана, когда меня не станет. Нравится он тебе или нет – хотя почему ты его невзлюбил, ты же его почти не знаешь? – но тебе придется принять его как моего заместителя. Я же не вечен, а у него есть магический дар. Он и сейчас обладает силой провидения, и она у него еще возрастет.

– Знаю. Это меня и смущает. – Он отвел глаза, быть может не выдержав моего взгляда. – Разве тебе не понятно, Мерлин? Он обладает провидческой силой. Ему было видение о Хевиле, а тебе нет. Ты говоришь, что был нездоров, устал; но когда так бывало, чтобы твой бог считался с твоей слабостью? И ведь то был не просто так, досужий взгляд в будущее, а важное видение, которое без причины не ускользнуло бы от твоих глаз. Благодаря ему в час кончины Кау я оказался поблизости, на границе Регеда, и мог оказать поддержку Гвартегидду, тем самым предупредив междоусобицу среди этих драчливых принцев. Так почему же все-таки видение не пришло тебе?

– Неужели я должен повторять? Я был...

– Да, ты был нездоров. Но почему?

Молчание. Издалека налетел верховой ветер, напоенный медвяными запахами нагорий. Под его дыханием пригнулись и зашелестели травы. Кобыла весело хрупала, пес прибежал и сед у ног хозяина, болтая высунутым языком. Артур тряхнул головой и приготовился было продолжать, но я опередил его:

– Что ты хочешь сказать? Нет, молчи. Я отлично знаю, о чем ты. Ты думаешь, что я взял к себе в дом этого неизвестного мальчика, полюбил его всем сердцем, открыл ему тайны растительных зелий и начатки магии, а он замыслил захватить мое место и отнять мою силу. Что – кто знает? – быть может, он опаивает меня моими же травами. Так?

Легкая усмешка покривила его губы, но не просветлила хмурого взгляда.

– Ты не из тех, кто обходится недомолвками, верно?

– Я не из тех, кто скрывает правду, особенно от тебя.

– Но ты ведь не всегда знаешь всю правду, милый мой.

Почему-то от мягкого тона, каким он это сказал, у меня сжалось сердце в тяжелом предчувствии.

– Согласен, – ответил я, нахмурив брови. – И так как я не могу предположить, что тобою движет лишь неясное подозрение, мне остается заключить, что тебе известно о Ниниане нечто такое, о чем не знаю я. В таком случае почему бы тебе не уведомить меня и не предоставить мне судить самому?

– Хорошо. Но только...