Последнее воплощение

— Меня наказали не за то, что я воровал, а за то, что попался! — горячо возразил толстячок. — И у меня была заначка, которой хватило на протезы из микарового сплава. — Карибло щелкнул своими металлическими пальцами. — Хочешь, поборемся на руках?

— Ты неудачник, — усмехнулся Мавух. — Твои протезы не помогли тебе. Ты снова попался на воровстве и оказался в рекрутах.

Не обращая внимания на эти слова, толстячок продолжил, обращаясь к Комете:

— Дружище Мавух просто завидует моим суперконечностям. Он всю жизнь качал мускулы, а надо было всего лишь заплатить деньги и…

Карибло снова с видимым наслаждением щелкнул пальцами. Мавух холодно усмехнулся и закрыл глаза, показывая, что раззадорить его не получится.

Тогда толстячок легко сменил тему разговора:

— А наш сосед-дикарь вообще не проронил ни одного слова. Но он все понимает. По крайней мере, рычит осмысленно. Мы зовем его Немым.

Немой, словно подтверждая эти слова, вновь зарычал.

Но его голос перекрыл режущий уши свист. Комета увидела, что ко всем четырем контейнерам присосались толстые шланги. Затем внутрь ее куба, как и в кубы соседей, хлынула мутная теплая жидкость. В невесомости она не падала на пол, а разлеталась внутри мелкими каплями. Комета попыталась подлететь к тому месту, откуда поступала жидкость, и закрыть его руками. Но напор снес ее и отбросил к противоположной стенке. Комета сделала вдох и проглотила несколько капель, летающих внутри куба. Она закашляла и стала отплевываться.

Карибло быстро заговорил:

— Не сопротивляйся, девочка. Чем быстрее ты погрузишься в «кисель», тем быстрее уснешь. Теперь кольцо заполнено, и нас не будут беспокоить, пока мы не доберемся до места назначения. А то раньше все ячейки отключали, чтобы добавить нового соседа. Хуже всех пришлось мне — ведь я был первым. Меня уже трижды топили и трижды пробуждали.

— Хуже всех пришлось мне! — возразил ему Мавух. — Но теперь все позади. Я больше не услышу твоей дурацкой болтовни во время остановок. Ап-буль!

Последний звук сопровождал полное погружение светловолосого мужчины в мутную жидкость. Комета увидела, что его глаза закрылись, но грудная клетка продолжала ритмично подниматься и опускаться. Мавух дышал жидкостью, именуемой «киселем». Точно также поступили и Карибло с Немым.

Комета постаралась расслабиться и последовать примеру своих более опытных соседей. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, как воздух в ее кубе заменяется жидкостью. Это помогло. Теперь девушка дышала ровно даже тогда, когда чувствовала, что ей в нос попадают плотные капли. Постепенно их становилось все больше и больше, и вот уже она задышала одним лишь «киселем». Комета почувствовала непреодолимую дремоту. Она на мгновение открыла глаза, но ничего вокруг не увидела из-за заполнившей весь куб мутной жидкости. Закрыв глаза, Комета погрузилась в анабиоз…

Глава 13. «Здесь закаляются сердца настоящих воинов!»

…Шум наверху. Добыча. Много. Пора.

Задние плавники отталкиваются от упругой воды. Передние плавники направляют тело на цель.

Шум усиливается. Поверхность уже близко. Рот закрыт. Сейчас будет удар.

Удар! Поверхность пробита. Надо быстрее открыть рот и раскинуть языки-щупальца. Судя по шуму, добычи много, кто-нибудь да попадется.

Гром. Боль. В тело впиваются острые иглы. Двигаться невозможно.

Странные необычные звуки, смысл которых тем не менее почему-то понятен:

— Достаньте это чудище. Я хочу посмотреть, с кем мы сражались.

Вытягивают на поверхность. Тело, лишенное поддержки воды, бессильно обмякает. Снова боль. Внутренности горят огнем. Но, кроме боли, возникает ощущение, что рядом появилось что-то родное.

— Хозяин Твердого озера на самом деле Хозяйка!

Это про нее. Это она — одна из Хозяев Твердого озера. То родное, что появилось рядом — дитя, выпавшее из ее распоротого брюха. На поверхности дитя задыхается и беззвучно вопит от ужаса и боли. Надо столкнуть его в воду, но невозможно даже пошевелиться. Печаль. Отчаяние.

Снова чужие, но понятные звуки:

— Мы не воюем с младенцами.

Шлепок. Плеск воды. Дитя погрузилось в родную стихию. Дитя уплывает прочь. Оно будет жить. Счастье. Слабость. Судорога. Смерть…

* * *

…Снова вода. Но теперь она — чужая стихия. Нечем дышать. Судорожный глоток. Воздух. Еще глоток. Еще. И еще. Раз можно дышать, значит, можно жить.

Комета выплюнула остатки «киселя» из легких и окончательно пришла в себя. Что же ей снилось? Неужели она когда-то была Хозяйкой Твердого озера? В таком случае выходило, что она убила саму себя. Одно воплощение — Леди Комета, лишило жизни свое другое воплощение — Хозяйку Твердого озера. Или все увиденное во сне — только иллюзия воспоминаний, возникшая из-за пребывания в мутной жидкости и ассоциации с подводным существом?

Эти размышления для Кометы были слишком тягостными, так как после анабиоза болела голова. Девушка собралась было помассировать себе виски… И тут ее поджидал еще один удивительный сюрприз.