Последнее желание

– И? Чего же ты хочешь, красотка?

Девочка на несколько мгновений задумалась, а потом быстро затараторила:

– Я очень-очень, сильнее всего на свете, вот прям очень хочу увидеть единорога! Можно? Пожалуйста! У вас есть единорог?! Мама мне пообещала, что я, как выздоровлю, мы обязательно поедем и посмотрим настоящего единорога! И бабуля сказала, что отведет меня к тете, у которой есть единорог. Это вы же, да?

Яра выпрямилась и сделала вид, что глубоко задумалась:

– Хм… Ну, я даже не знаю… А единороги они вообще какие? Черные?

– Да нет! Ну совсем наоборот же! – маленькая душа всплеснула руками, театрально закатив при этом глаза. – Единороги белые! Иногда розовые бывают. С длинной-длинной гривой, чтобы косички заплетать. И еще у них блестящий рог и копыта! Серебряные или золотые. Или вообще… – она выпучила глаза. – Алмазные!

– А… Поняла! Да, есть у меня такой. Он как раз сейчас гуляет в моем волшебном саду. Пойдешь смотреть?

– Да, да, да! – радостно запрыгала девочка. Ее бледные впавшие щеки украсил нежный румянец.

– Ну, тогда пойдем? – Яра протянула ей руку. Малышка тут же вложила свою. Леша заметил большой след от пластыря с катетером на тыльной стороне ладони. Но, сделав пару шагов за Ярой, Василиса обернулась к своей проводнице:

– Ой, бабуль… А можно я?

– Иди-иди, – благосклонно отпустила жрица-бабушка, махнув рукой, отчего длинная бахрома шали величественно закачалась.

Яра подвела девочку ко входной двери, окруженной цветными стекляшками, и театральным жестом распахнула ее. На несколько секунд Леша ослеп от ворвавшихся в полутемный холл жизнерадостных солнечных лучей. Поморгал, проясняя зрение, и замер с открытым ртом: вместо мрачной осенней городской улицы, которая, по всей видимости, должна была располагаться за входной дверью, до самого горизонта простирался сказочной красоты сад. К голубому летнему небу тянулись разноцветные люпины, ромашки, маки, анемоны, васильки, ирисы, гиацинты, маргаритки и еще миллионы разнообразных незнакомых цветов. Чуть поодаль от мощеной белым камнем дорожки раскинулись нежно-сиреневые глицинии, цвели мелкими розовыми цветочками рододендроны, а над всем этим великолепием возвышались магнолии, шелестя на легком ветерке сочными мясистыми темно-зелеными листьями. В холл тут же ворвался нагретый солнцем ароматный мягкий ветер.

Яра смело шагнула на дорожку, потянув Василису за собой. Стоило детской босой ножке переступить порог, как больничная пижама превратилась в воздушное, как зефирка, нежно-розовое платье, вместо шапки на голове девочки завились длинные русые кудряшки, блестящей волной рассыпавшиеся по плечам. Девочка радостно рассмеялась, смело бросаясь вглубь волшебного сада. Она носилась среди деревьев и цветов, как яркая веселая бабочка, то присаживалась на корточки, чтобы что-то разглядеть, то вскакивала и, хохоча, уносилась прочь, сверкая бледными коленками.

– И как всегда особенно хорошо тебе удается всякая сказочная ересь, –издевательски промурлыкала старушка, насмешливо глядя на Яру, все внимание которой было сосредоточено на бегающем по саду ребенке.

– Единорог! Единорог!!! – вдруг завопила-завизжала Василиса, остановившись на дорожке возле пышного цветущего куста спиреи.

Леша осторожно приблизился к дверному проему, неосознанно стараясь держаться подальше от жрицы Смерти, и выглянул в сад. Навстречу девочке величавой поступью двигался великолепный белоснежный единорог. Именно такой, каким его обрисовала Василиса минуту назад. С длинной белой гривой, спускавшейся до самых сверкающих золотом копыт, украшенной цветами и блестящими камушками, с длинным рогом и огромными добрыми глазами опушенными длиннющими ресницами. Подойдя к застывшей в немом шоке девочке, лошадь медленно опустила морду и с любопытством обнюхала платье в поисках угощения. Василиса, продолжая неотрывно смотреть на прекрасное создание, опустила ручку куда-то в воздушные складки и через пару секунд поисков достала обсыпанный сахарной пудрой кубик мармелада.

– Смотри не надорвись от такой подробной иллюзии, – хмыкнула жрица. Она щелкнула пальцами, материализуя прямо около себя роскошное резное кресло, обитое черным бархатом с вышитым на спинке серебряным драконом.

Женщина сделала шаг, и тут же образ милой старушки развеялся. В кресло опустилась молодая девушка, от красоты которой у Леши чисто по-мужски перехватило дыхание. Для него она была совершенна. Изящная, тонкая, белокожая, с длинными черными волосами и томным взглядом, смотревшим на все вокруг с откровенной скукой из-под черных дуг бровей. Платье жрицы было словно соткано из черного дыма, оно менялось, текло, клубилось вокруг ее фигурки, то нечаянно оголив покатое белое плечо, то нежную щиколотку, то ложбинку груди. Высокий лоб пересекала тонкая диадема, в центре которой хищно поблескивал глазами из черного опала серебряный череп. Изящный безымянный пальчик на правой руке украшало тонкое кольцо с массивным черным бриллиантом. Она была великолепна. Великолепна, грациозна и полна яда, как черная мамба.