Последнее желание, Меч Предназначения

– Одно ясно, – проворчал ведьмак, окинув взглядом раскинувшиеся пред ними конопляные джунгли. – Этот дьявол не дурак.

– Откуда такой вывод? – полюбопытствовал Лютик. – Из того, что он сидит в непроходимой чаще? Любому зайцу ума хватит.

– Дело в особых свойствах конопли. Такое большое поле излучает мощную антимагическую ауру. Большинство заклинаний тут бессильно. А вон там, видишь, жерди? Хмель. Флюиды шишек хмеля действуют так же. Ручаюсь, это не случайность. Этот тип улавливает ауру и знает, что здесь он в безопасности.

Лютик откашлялся, подтянул брюки.

– Интересно, – сказал он, почесав лоб под шапочкой, – как ты приступишь к работе, Геральт? Никогда еще не видел тебя в деле. Полагаю, тебе кое-что известно о ловле дьяволов. Я пытаюсь припомнить древние баллады. Была одна о дьяволе и бабе, непристойная, но забавная. Понимаешь, баба...

– Отстань ты со своей бабой, Лютик.

– Как хочешь. Я только думал помочь, ничего больше. А к старым байкам надо относиться уважительно, в них – мудрость поколений. Есть, например, баллада о парне по имени Дурында, который...

– Прекрати. Пора браться за дело. Зарабатывать на еду и тюфяк.

– Что ты собираешься предпринять?

– Пошурую немного в конопле.

– Оригинально, – фыркнул трубадур. – Хоть и не очень.

– Ну а как бы начал ты?

– Интеллигентно, – напыжился Лютик. – Ловко. С облавы, например.

Выгнал бы чертяку из зарослей, а в чистом поле догнал бы его на лошади и заарканил. Что скажешь?

– Очень оригинальная идея. Как знать, может, и удалось бы ее осуществить, если б ты пожелал принять участие, потому что для такой операции нужны по меньшей мере двое. Но пока воздержимся. Для начала я хочу разобраться, что представляет собой этот черт. А значит, надо пошуровать в конопле.

– Эй, – бард только теперь заметил, – а где твой меч?

– А зачем он? Я тоже знаю балладу о чертях. Ни баба, ни парень по имени Дурында мечами не пользовались.

– Хм... – Лютик осмотрелся. – Что, лезть в самую середину?

– Тебе не обязательно. Можешь возвращаться в село и ждать меня там.

– Э, нет, – возразил поэт. – Пропустить такую оказию? Я тоже хочу увидеть черта, убедиться, действительно ли он так страшен, как его малюют. Я спросил, обязательно ли продираться сквозь коноплю, если есть стежка.

– Верно, – Геральт прикрыл глаза рукой. – Есть. Воспользуемся.

– А если это чертова тропа?

– Тем лучше. Не придется много ходить.

– Знаешь, Геральт, – толковал бард, следуя за ведьмаком по узкой, извилистой тропинке в конопле, – я всегда думал, что «черт» просто такая метафора, придуманная, чтобы было чем ругаться. «Черти взяли», «Черт с ним», «Черт знает что» и так далее. Так мы говорим на простом языке. Низушки, видя приближающихся гостей, говорят: «Снова кого-то дьяволы принесли». Краснолюды, ежели у них что-то не получается, причитают:

«Дюввел хоел», а скверный товар называют «дюввелшайсс». А в Старшей Речи есть такая поговорка: «A d'yeabl aep arse», прости за современный акцент, что означает...

– Я знаю, что это означает. Перестань болтать, Лютик.

Лютик замолчал, снял украшенную пером цапли шапочку, помахал ею и вытер вспотевший лоб. В зарослях конопли стояла тяжелая, влажная, душная жара, которую еще больше усиливал висящий в воздухе аромат цветущих трав и сорняков. Тропинка слегка вильнула и сразу за поворотом закончилась небольшой вытоптанной полянкой.

– Глянь-ка? – сказал Лютик.

В самом центре полянки лежал большой плоский камень, на нем – несколько глиняных мисочек. Между мисочками стояла почти полностью догоревшая сальная свеча. Геральт видел прилепившиеся к лепешкам расплавившегося жира зерна кукурузы и бобов, а также другие косточки и семена.

– Так я и думал, – проворчал он. – Ему приносят жертвы.

– И верно, – сказал поэт, указывая на огарок. – И ставят черту свечку. Но кормят его, как видно, зернышками, словно чижика какого. Ну и хлев! Все липкое от меда и дегтя. Что...

Дальнейшие слова барда заглушило громкое блеяние. В конопле что-то запрыгало и затопало, а затем из путаницы растений вылезло самое поразительное существо, какое Геральту доводилось видеть. У существа были вылупленные глаза, козьи рога и борода, и росту в нем было чуть больше сажени. Губы, подвижные, рассеченные и мягкие, тоже наводили на мысль о жующей козе. Нижнюю часть его тела по самые раздвоенные копытца покрывали длинные, густые, темно-рыжие волосы. Кроме того, у него был длинный, оканчивающийся метелкой хвост, которым оно энергично размахивало.

– Ук! Ук! – гукнул чудик, переступая копытцами. – Ну чего надо?

Прочь! Прочь! На рога возьму! Ук, ук!

– Тебе что, козел, когда-то по заду поддали? – не выдержал Лютик.

– Ук! Ук! Бе-е-е-е! – заблеял козерог. Трудно было сказать, что это: подтверждение, отрицание или просто блеяние искусства ради.

– Замолчи, Лютик, – проворчал ведьмак. – Ни слова больше.

– Блеблеблебле-е-е-е! – яростно забулькало существо, при этом верхняя губа у него широко разошлась, являя желтые конские зубы. – Ук! Ук! Ук! Блеублеублеубле-е-е-е!

– Запросто! – кивнул Лютик. – Шарманка и звонок – твои. Когда пойдешь домой, можешь прихватить.