Последнее желание приговоренной

— А, весь этот спектакль уже и окрестить успели? — мрачно произнесла Савина, делая смысловое ударение на слове «окрестить». — Понятно. А то, что Витя хочет присутствовать при этом, меня не удивляет: он всегда был склонен к авантюрным решениям. Я вчера говорила с ним по этому поводу: он наотрез отказывается от подмены его другим человеком. Говорит, что в таком случае может сорваться вся операция, и он никогда не узнает имени заказчика и инициатора всей этой кровавой карусели.

«Кровавой карусели…» По всей видимости, Людмила Александровна, вслед за мужем, была склонна прибегать к пышным и красочным выражениям.

— В машине можно установить бронестекло, — сказал Глеб Константинович.

Я покачала головой:

— А где гарантия, что киллер не будет стрелять через крышу? Классный киллер может таким образом миновать любое бронированное стекло.

— Я слыхала об этом, — кивнула Савина. — Вы правы.

— Все дело в том, сумеем ли мы засечь киллера — или киллеров — до того, как машина Виктора Сергеевича въедет в убойную зону.

Людмила Александровна посмотрела на меня, а потом медленно выговорила:

— Вы видели двор и примыкающие к нему здания?

— Немного. Но вполне достаточно, чтобы составить о них довольно устойчивое представление. Удобное место для отправления в преисподнюю.

— Вы будете работать с ФСБ? — вкрадчиво спросила жена Клейменова.

— Разумеется.

— А вы еще не познакомились с генералом Зубаревым?

— Не довелось.

— Ничего, я думаю, вы быстро наверстаете это упущение, — произнесла она. — Все-таки ваш коллега, хотя и в более высоком звании.

Что-то определенно не понравилось мне в тех интонациях, с которыми были сказаны эти слова. По всей видимости, Людмила Александровна явно недолюбливала главу местной госбезопасности.

О чем я и не замедлила спросить у нее напрямую.

Ответ был столь же исчерпывающ и прямолинеен, как и вопрос:

— Да, не скрою, с генералом Зубаревым у меня, мягко говоря, натянутые отношения: считает ниже своего достоинства общаться с какими-то частными охранниками. Гэбэшный гонор, куда ж тут деваться. И, надо сказать, — добавила она, чуть понизив голос, — если Виктор склонен считать, что охоту на него открыл кто-то из кандидатов в губернаторы, то между Зубаревым и Бурмистровым я более склоняюсь к Зубареву. Госбезопасность в плане кровожадности всегда давала сто очков вперед даже самой беспредельной оргпреступности. Не так ли, Юлия Сергеевна?

— С волками жить — по-волчьи выть, — ответила я одной из любимых поговорок Грома. — То есть вы подозреваете в организации покушений на вашего мужа не Бурмистрова, как считает сам Виктор Сергеевич, а генерала Зубарева? У вас есть основания для этого? И вообще, Людмила Александровна, — после паузы добавила я, видя, что она продолжает хранить довольно-таки недоброжелательное угрюмое молчание, — мне непонятны мотивы, по которым кандидаты в губернаторы могли бы быть заинтересованы в смерти вашего мужа. Тем более что он сам уже заявил о своем скором отходе от дел в связи с ситуацией вокруг Владимира Александровича Сухорукова, пока еще действующего губернатора.

— Мотивы? — проговорила она. — А мотивов сколько угодно. ФСБ и администрация издавна копают друг на друга компромат. Зубарев преуспел в этом больше… Именно под его давлением областная избирательная комиссия отстранила от участия в выборах Владимира Александровича. Если бы этого не сделали, то Сухоруков наверняка был бы избран на новый срок и Виктор тоже сохранил бы свой вице-губернаторский пост.

— Я так понимаю, что у вашего мужа есть компромат на Зубарева, и тот боится, что эти материалы попадут в СМИ?

— Да.

— Почему же, в таком случае, Виктор Сергеевич не сказал мне этого?

— Я не могу отвечать за своего мужа. Спросите у него самого.

— Не премину это сделать.

— От себя же замечу, — уже не скрывая ядовитых интонаций, добавила Савина, — что мой муж никогда не доверял спецслужбам, в особенности местным, из нашей области, а к вашей помощи прибег только потому, что хорошо знает какого-то вашего начальника. Он не называл его фамилии, так как все это очень секретно, но я догадываюсь, кто это такой.

Вне всякого сомнения, госпожа Савина имела в виду Андрея Леонидовича Сурова. Нужно будет с ним созвониться, отметила для себя я.

Разговор тем временем окончательно расклеился. И склеить его, как любил говаривать один мой знакомый бандит (кстати, уже покойный), — склеить его было куда сложнее, чем одному из собеседников склеить ласты. То бишь отправиться к праотцам.

Людмила Александровна подняла на меня строгие глаза и произнесла:

— Я все-таки верю, что вы не пойдете на поводу у вашего коллеги Зубарева и честно выполните свою работу.

— У вас есть сомнения? — холодно произнесла я и встала. — До свидания, Людмила Александровна. Разговор с вами очень помог мне.

И — почти против моей воли — в заключительной фразе прозвучала нотка тонкой, ядовитой издевки…

* * *