Последняя анаконда (отрывок из книги) из журнала "Вокруг света"

Мы благоговейно выслушали рассказ хозяйки, и Фред осведомился, исполнил ли святой Христофор ее желание на сей раз. Нет, еще не исполнил, но непременно исполнит, она в этом не сомневается, потому и вернула ему священную ношу.

Два нанятых нами носильщика сидели на лестнице и ждали распоряжения выносить вещи.

На улице стоял грузовик. Фред беспокойно ходил взад и вперед по комнате. Вдруг он остановился, внимательно посмотрел на сложенные у стены вещи, быстро подошел к ним и поднял один из бидонов словно перышко. А ведь он должен был весить килограммов двадцать пять!

Фред произнес что-то нехорошее и встряхнул бидон. Ничего похожего на бульканье.

— Пусто! — Он поставил бидон на стол и начал изучать крышку. — То-то я чувствую — что-то неладно, уж очень хозяйка веселая ходит!

С этими словами он поднял висячий замок и показал мне: кто-то пробуравил под ним дырку, заткнул ее палочкой, замазал сверху мылом и закрасил графитом под цвет металла. Нетрудно было догадаться, что содержимое бидона выкачали сифоном.

В одну секунду Фред очутился у двери, распахнул ее и позвал Луиса Барбудо. Тот взлетел вверх по лестнице, увидел пробуравленный бидон и поспешил за полицией и представителем таможенной службы.

Полицейский явился молниеносно, но мы еще до его прибытия обнаружили, что второй бидон тоже пуст. У нас украли пятьдесят литров спирта, половину нашего запаса!

Пятьдесят литров чистого спирта — больше ста литров водки, есть на чем нажиться подпольному торговцу. Полицейский это отлично понимал и не сомневался, что мы сами припрятали спирт для каких-то темных сделок. Прямо сказать об этом он не посмел, но намеки его были достаточно прозрачными.

В это время пришел Луис Барбудо, его сопровождал уже знакомый нам сержант-таможенник с двумя подчиненными. Мы перешли вниз, в гостиную, а Луис остался с одним из таможенников в нашей комнате, чтобы присмотреть за вещами. Полицейский продолжал вести себя вызывающе, лишь несколько понизил голос при виде сержанта. По лицу Фреда было видно, что он вне себя от ярости, да и я с трудом себя сдерживал, тем более что хозяйка стояла тут же и весьма нагло смотрела на нас. В конце концов я не выдержал и обратился к нашему другу из таможенной службы:

— Интересно, где сейчас украденный спирт? Судя по всему, кража произошла вчера вечером, пока мы сидели в ресторане.

Вряд ли его могли незаметно вынести отсюда.

— Вчера и часть ночи рядом с этим домом дежурили два наших агента, — сказал сержант. — Они охотятся за одним контрабандистом, но ни тот, ни другой ничего подозрительного не заметили.

— Чего тут голову ломать! — закричала хозяйка. — Эти господа вчера отправили куда-то кучу багажа!

— Они могли отправить спирт открыто и не портить свои бидоны, — возразил сержант.

Он спрятал в грудной карман записную книжку, встал, посмотрел в одну, в другую сторону, потом решительно подошел к скульптуре, взял святого Христофора за большой палец ноги и повернул. Палец отделился, и все увидели маленький никелированный кран. Таможенник приоткрыл его, подставил под струйку прозрачной жидкости взятую со стола чашку, закрыл краник, понюхал жидкость, потом попробовал ее на язык.

— Девяносто шесть процентов, — спокойно констатировал он. — Вот и нашелся спирт, принадлежащий господам ученым. Может быть, донья Аурелиа соизволит объяснить нам, каким образом у нее оказался сосуд для краденого спирта, замаскированный под изображение святого?

Фред восхищенно спросил сержанта: как он догадался, где надо искать спирт?

Сержант наклонился и с видом заговорщика, понизив голос, открыл нам секрет:

— Понимаете, полтора года назад этот пансионат принадлежал моему дяде. Так вот, между нами говоря, это он заказал скульптуру святого с сосудом внутри. Старик умер, когда я находился в командировке. Скоро я вернулся, но эта мошенница уже успела купить пансионат у его вдовы, причем бессовестно ее надула. Так что мне представился случай и вам помочь, и за старое рассчитаться...

Река чудных видений

На аэродроме Вильявиченсио стоял одномоторный самолет, принадлежавший Томми. Помятый фюзеляж и мутные, исцарапанные окна свидетельствовали о беспокойном, волнующем прошлом.

— Самолеты — те же женщины, — объяснил Томми. — Пока они молоды, все прекрасно. Бывают, конечно, капризы, и тогда приходится идти на взаимные уступки. Потом наступает трудный возраст, отношения сильно осложняются. А дальше опять все налаживается, только не ленись поухаживать... Самое главное — вовремя списать самолет. Нельзя тянуть до последнего полета, надо уметь заставить себя остановиться после предпоследнего.