Последняя Арена 2

— Моя школа — целеуказание, — сказал он, обдавая меня перегаром. — Ты будешь видеть на человеке красную точку или марево. О твоих способностях нас предупредили. И называй всё, что видишь: ник, уровень. Если использует другую личину, тоже говори. Шум и панику не поднимай. У нас уже всё подготовлено. Вот возьми.

Он протянул мне системный предмет, напоминающий наушник. В свойствах значилось, что это подслушивающее устройство, которое работает в радиусе сотни метров. Завязано оно было на специальный артефакт, размещенный у КПП.

— И нам четверым доверяют такую важную проверку? — удивился я. — Без офицеров, без стороннего контроля и прочего.

— Издеваешься? Тут много уровней защиты. Мы одни из немногих. И далеко не самые важные. Другие группы не знают друг о друге. Можешь начинать.

И откуда у обычного писаря такая осведомленность? Хотя они часто заполняют документы для командования, вот и нахватались информации о будущих планах.

Я вставил устройство в ухо. В этот же момент из первого стоящего танка выпрыгнула группа бойцов. Один из них засветился красным светом. В голове раздалось:

— Петр Маркович Приходько. Игровое прозвище — Стремительный. Уровень — тринадцать.

Я предупредил, что всё нормально. Голос из наушника переключился на другого человека, который по велению ходячего целеуказателя подсветился ярко-бардовым оттенком. Фамилия под стать имени — Бурков. Был он каким-то непозволительно нервным и дерганным. И как его пустили первым? Уделил ему большее внимание, но ничего подозрительного так и не заметил. Близнецы застучали в ноутбуки.

Танк тем временем проверяли различными приборами. Всё было чисто. Армейцы заскочили внутрь. Машина взревела мотором и проехала через поднявшийся шлагбаум. Остановилась в десяти метрах и развернула пушку в нашу сторону. Подкатил следующий транспорт. Процедура повторилась. Нервный Бурков почему-то перешел на него и отправился в сторону деревни.

Некоторый транспорт уезжал дальше. БТР Стоменова в сопровождении небольшой армии умчался за горизонт.

— Да. Нормально. Всё так. Да. Верно. Угу, — повторял я монотонным голосом на протяжении четырех часов.

На одного человека требовалось потратить около двадцати секунд. Плюс минуту на осмотр машины. Ещё некоторое время на возврат экипажа с последующим отъездом. Армейцы действовали быстро и слаженно. Но про их семьи подобное нельзя было сказать.

Один автобус, нарушая все правила, проехал просто так. Я видел множество детских лиц в закрытых окнах. А если с этими ребятами будет какой-то шпион? Хотя не моё дело. Пусть уж головастые люди с этим разбираются.

— Так, перерыв! — сказал утомленный главный писарь.

— А чего так? — спросил я.

— Через пять минут новые игровые сутки. Пока проветриваемся. И это не обсуждается. Все покидаем кунг.

Я вышел на улицу. Один ребенок, которого сейчас спешно загоняли в бронированный автобус, показал на меня пальцем и заорал:

— Он плохой! Он плохой!

Рядом со мной в ту же секунду оказался боец, которого я проверял первым. Его приближение я хоть и заметил, но всё-таки стоило отдать должное: прозвище Стремительный ему досталось явно не за красивые глаза.

— Кто такой? Не дергаться! Отвечать! — раздался спокойный голос. Оружие он не использовал, хотя оно висело за плечом.

— Фрол, девятнадцатый уровень, — отрапортовал я. Сдается мне, что у него какая-нибудь опасная атакующую школа. Увернуться точно не смогу. И при любом резком движении я улечу к артефакту фиксации. Такого счастья мне не надо, так что буду вести себя как паинька.

— Сколько репутации? Покажи разрешение.

— Петя, он свой. Всё в порядке, — сказал главный писарь. Он вполне естественно протёр глаза и обвел пространство взглядом.

— Товарищ Столыпин, — козырнул военный, понятливо кивая. Развернулся и, больше не сказав ни слова, вернулся на позицию.

Я посмотрел на ходячего целеуказателя. Хм, а ведь правда: что-то схожее с генералом у него есть.

— Родственник? — спросил я.

— Троюродный племянник.

— Сейчас монстры будут сильнее, чем вчера, — напомнил я. На улицы постепенно опускался туман.

— Всё контролируется.

С писарем сложно было не согласиться. Сейчас во всей территории расположились бойцы. У всех — подготовленные к бою автоматы. Снайперы разместились на крышах машин. Пулеметы смотрели как в воздух, так и по сторонам. Несколько квадратных километров были под надежной охраной.

— И сейчас самое лучшее время для нападения, — сказал я. Целостность смывала с себя весь хмель. В таким моменты лучше быть на трезвую голову.

— Ага. Посветил лицом? Теперь идем в кунг.

Сперва не понял, к чему были эти слова. Мы вернулись в коморку. Писарь подхватил ломик, вставил его в тонкую щель в полу и, действуя рычагом, надавил. Показался люк, который вел в яму, уходящую вглубь на два метра. В разные стороны тянулись траншеи.

— Залезай.

Спорить не стал — сразу же спрыгнул вниз. Внутри я заметил несколько скрывающихся человек.

— Готовимся! — послышался голос как слева, так и в моем наушнике.

Ага. Тут, значит, основной командный центр. Интересно они сделали.

— На КПП может быть атака, — пояснил один из лопоухих близнецов.