Последняя Арена 5

Снял действие арканума. Тут, думается, присутствуют люди, способные обнаружить меня под скрытом. К тому же артефакты-визоры в их инвентарях никуда не подевались, а невидимка мог вызвать повышенный интерес, чего хотелось бы избежать. Авалонцам сейчас не до шпионов. Игроков тут много, и маловероятно, что они все друг друга знают – смогу затеряться в толпе. Разве что внешность и прозвище подправлю – стану обыкновенным дядькой-Станиславом с ничем не примечательным лицом.

Когда я подошел к одной из границ, передо мной предстала толпа игроков. Все гомонили, что-то спрашивали и недовольно кричали. Некоторые пытались прорваться через силовое поле, но их раз за разом отбрасывало на достаточно далекое расстояние. Применялись умения, использовались заклинания, активировались артефакты – всё было тщетно.

Увидел какого-то человека, который умудрился взмыть на пару сотен метров. Когда летун ударился о барьер, его отшвырнуло, как надоедливую мошку. Было видно, что игрок от сильной встряски потерял сознание, но чьё-то заклинание психокинеза подхватило незадачливого левитатора и плавно опустило на землю.

Были и те, кто без видимых проблем пересекал границу. Видимо, они оказались в той же ситуации, что и я сейчас – артфикс находился не в зоне действия аномалии.

С другой стороны границы тоже шли люди. Уже успела образоваться тысячная орава, а игроки всё тянулись и тянулись. Появился кордон из солдат. Периодически доносились звуки выстрелов. Стреляли не по гражданскому населению, а в воздух, но будь иначе, я бы не удивился.

Через час я увидел, как вздымается слой земли, образующий трибуну, на которую взошел Столыпин. Он держал мерцающий камень, с помощью которого можно было устанавливать точку возрождения. Я улыбнулся – попался голубчик. Подавил желание запустить в него морозной сферой. Уподобляться этой мрази не буду. Да и получил он своё. Точнее, получит через несколько часов, когда на охоту выйдут чудища света и тьмы.

Генерал вскинул руку – сразу же повисла мертвенная тишина. Было настолько тихо, что я услышал, как где-то вдалеке едут машины. М-да уж, запугал всех Столыпин. Люди даже пискнуть боятся.

– Друзья, отставить панику! Мы столкнулись с неожиданной, но решаемой ситуацией.

Я ухмыльнулся. Решаемой? Он настолько в себе уверен? Могу только пожелать удачи.

– Во-первых, все, кто может выйти с территории, – он вздохнул, – прямо сейчас покиньте её.

Народ беспрекословно выполнил волю командарма. Несколько человек из застрявших, правда, в очередной раз попытались пробиться через купол, но у них ничего не вышло. Через пять минут Столыпин продолжил:

– Во-вторых, всем, у кого артефакты фиксации находятся в пределах госпиталя, запрещено проникать сюда. Вам запрещено даже приближаться к этой территории. Вам запрещено умирать. В противном случае вы навсегда окажетесь здесь, – он грозно обвел всех взглядом. – С этого момента командармом Авалона назначается Дмитрий Хрящев – глава шестого охотничьего поселения. Главы других поселений назначаются ближайшими помощниками. Командарм Хрящев в курсе всего происходящего, и он поведет вас в светлое будущее.

Я скривил губы, услышав высокопарный слог. Ну прям как Сталин… Или Иосиф Виссарионович так не говорил? Впрочем, неважно.

Забавно, что я знаю новоявленного большого начальника. Помнится, он был чуть ли не единственным, кто ко мне отнёсся по-человечески: накормил, спокойно поговорил, всё разъяснил, а потом и спать уложил. И ведь всё без хитрых комбинаций, принуждений и запугиваний. Это я говорю про момент, когда после осмотра колонны меня повезли к моему бывшему заброшенному поселению откреплять артфикс. И в элементальном расколе Хрящёв себя неплохо показал. Он хоть и вояка до мозга костей, но человек хороший и правильный. Строгий и даже в какой-то степени суровый, но решительный, надежный и справедливый. Возможно, что под его руководством Авалон действительно пойдет в светлое будущее.

– Лазутчик! – услышал я сзади чей-то окрик. Оглянулся. Увидел направленный ствол монструозного оружия. В следующий миг перед глазами возникло привычное сообщение:

Вы погибли и будете перенесены к артефакту фиксации.

До возрождения 3… 2… 1…

Отступление

127-й игровой день. Елена Викторовна.

Елена Викторовна не могла усидеть на месте. Ощущение неминуемой беды всё нарастало. Внутренняя тревога переполняла чашу терпения. Сердце периодически предательски колотилось. Она хотела обратиться к Кейре за помощью, но раз за разом отгоняла от себя эту мысль. Жена Стоменова прекрасно помнила слова, сказанные рыжей девушкой перед уходом: