Последняя Арена 5

— Леонид Маркович, я тоже говорю прямо: мне этот человек симпатичен. Только благодаря ему я смог инициализировать дочь и жену. И я не увидел в нём ничего такого, из-за чего он захотел бы обнулить столько человек. Он не психопат.

— Тем не менее ты знаешь, чего я хочу. Считай, что это моё последнее желание.

— Если ваши слова подтвердятся — повторяю, если подтвердятся — то мы всё сделаем. Для его устранения хватит одного адепта-менталиста или игрока тридцать четвертого уровня с унбэшкой от элементализма.

— Не всё так просто. Мне кажется, что его защищает сама тульская аномалия. И дело даже не в Содружестве. Там нечто иное. В прошлый раз бойцы никак не могли провалить задание. Котов уверял, что Фрола устранят с вероятностью в сто процентов. Ты знаешь, что он не разбрасывается цифрами. И при этом у элитных отрядов ничего не получилось. Да, в тот раз была слабая экипировка. Мы ещё ходили в тех нелепых доспехах-хамелеонах. И артефакты с зельями были не чета нынешним. Но всё равно. Его будто оберегает какая-то сила.

— Леонид Маркович, если это он, прощать не будем. Такое не прощается. Мы слишком много потеряли. Но если не он, то сохраним его жизнь, — сказал Дмитрий Хрящёв, глядя в глаза генералу. — Мы не трогаем невиновных.

— И как узнаешь?

— Пошлем адепта-менталиста. Как только выйду за границу, прикажу той же Мезенцевой. Унбэшка Фрола ещё не раскрылась полностью. Он никак не сможет защититься.

— Хорошо. Да, чуть не забыл, — генерал воплотил чуть больше десятка псионических артефактов. — Примерь. Повышают влияние, вызывают доверие, заставляют других прислушиваться. В общем, разберешься.

Новоявленный командарм понятливо кивнул и переместил предметы в инвентарь.

— До свидания, Дмитрий Олегович, — генерал, неосознанно перейдя на «вы», протянул руку.

— Удачи! — сказал Хрящёв, крепко пожимая ладонь.

— К чёрту...

Столыпин на снегоходе направился к пленникам аномалии. Подготовка с бою обошлась без его участия. Здесь хватало мозговитых и опытных людей, которые лучше него знали, что и как надо делать.

Люди ждали...

— Двадцать один семнадцать, — проговорил один из военных. Вот уже как полчаса он каждую минуту сообщал время. — Ты как?

— Нормально, — проглотив ком в горле, сказал крафтер, который не принимал никаких усилителей, защищающих от псионических атак...

Люди уже знали, что чудовища в тульской аномалии приходили не сразу. Сперва накатывал беспричинный парализующий ужас, а только за ним появлялись монстры.

— Двадцать один двадцать девять. Ты как? Лёха, ты слышишь?

Ремесленник, которого назвали Лехой, вдруг упал на колени и произнёс:

— Это не имеет никакого смысла... Мы все умрём... Проще сдаться... и перестать бороться...

— Начинается! — рявкнул Столыпин, вкладывая всю мощь своего авторитета. — Все собрались! Отставить панику! Аномалия навевает чувство уныния и безнадежности. Почта, передача готовности к границе.

— Есть передача! — сразу же отрапортовали несколько человек. Они отправили послания людям, которые стояли у самого барьера. Оттуда сообщение отправилось игрокам за силовым полем. Те, в свою очередь — подрывникам...

— Двадцать один сорок два, — сказал военный.

В этот же момент в небе пронеслось нечто огромное, напоминающее щупальце. От него исходило ослепляющее сияние, будто оно было самим сосредоточением света. Рядом с ним возник другой жгут: тёмный, чернее самой ночи. Царивший вокруг мрак померк в сравнении с первозданной тьмой.

— Почта, ноль! — что есть сил рявкнул Столыпин.

— Есть «почта — ноль»! — отчитался первый боец и сразу же исчез в артефакториуме.

— Есть «почта...»

— Есть «почта...»

Все стоящие люди растворились. Генерал тоже не стал ждать и отправился на дрейфующую в космосе площадку. Он знал, что сейчас по аномалии отрабатывают со всех орудий, и вернется не в привычное холодное зазеркалье, а в развернувшийся филиал огненного ада.

До выхода из артефакториума оставалось меньше минуты. Столыпин применил все зелья, активировал артефакты, перепроверил способности. Он следил за таймером, отсчитывающим последние секунды.

Перенос тела произошел сам собой. Генерал оказался в воздухе на высоте трех метров. Под ним образовался ров, от которого исходил жар. Тем не менее доспехи выдержали температуру. Пространство вокруг полыхало. В воздухе чувствовался запах чего-то химического.

Столыпин заметил легкий росчерк светящегося щупальца, который с легкостью перерубил его, попутно разрушив всю имеющуюся броню. Интерфейс сообщил, что его перенесет в рандомную точку.

Псионическая защита исчезла. После воскрешения уже ничто не оберегало человека от уныния.

Генерал появился в лежачем положении. Льющееся из ямы пламя поглотило его.

Снова оповещение о смерти.

Затем ещё одно.

И ещё.

Когда в шкале жизни осталось ноль единиц, он смог перебороть апатию. Вспомнил жену, детей и внуков, которых убили мобы в первые дни Игры. «Раз Бог есть, значит, есть и загробная жизнь. И сейчас я встречусь со своей семьей!» — подумал генерал в конце.

Он успел заметить несущийся на него жгут, сотканный из первозданной тьмы.

Столыпин закрыл глаза и улыбнулся.

Глава 13