Последняя Арена 7 (СИ)

— Двадцать один, — сказал я. Через пару часов бесконечного бега я вложил в этот параметр одну единицу, после — ещё одну, а полдня назад запасных баллов у меня и вовсе не осталось.

Сконцентрировался на ближайшем мобе, который наконец-то высунулся из-под монолита. Теперь точно можно сказать, что мы пережили испытание, иначе скорпионы не показались бы на поверхности. С их скоростью они окажутся рядом с нами в лучшем случае минут через пятьдесят, так что есть время, чтобы перевести дух.

В прошлый раз монстры уносились не от отраженного поляритического урона, как подумал я, а потому что ощутили формирующуюся паутину. Безопасное место на острове было только одно: в обнаруженной нами пещере под каменным обелиском, к которому стекались твари. Мегера попыталась проникнуть туда в образе паучихи, но возникшее силовое поле не пропустило нематериального игрока. Использовав пространственные способности, она предупредила, что внутри небольшая площадка, на которой сгрудилось несколько сотен существ. Остальные твари не выжили: мы видели их многочисленные изрезанные туши.

— Сколько же, Фрол, в тебе воли! — восхитилась Мегера после того, как оторвалась от горлышка.

— Такого параметра у меня нет, — сказал я, не поняв, что речь идёт не о характеристике, а о естественной психической способности человека. Снова припал к воде. На этот раз надолго. Живительная влага заструилась по организму, прочищая мозги и приводя сознание в норму. — Тьфу, черт…

— А зря! — усмехнулась женщина. — Прокачал бы за сегодня на пару-тройку пунктов! Как думаешь, сколько мы пробежали?

— Километров четыреста? — предположил я.

— Это минимум.

— Да, кстати, спасибо за… — я указал на зажатый в её руках пистолет.

Когда мы неслись по пустыне, периодически попадались ловушки в виде песчаных провалов. Первый раз в такую западню я угодил через полчаса, но Мегера среагировала и спасла меня от перерождения. Она прыгнула вслед за мной, выстрелила, а после утянула нас на поверхность.

Ученица Огюста отмахнулась, как от чего-то несущественного, а после поднесла к своему лицу левую руку, на которой отсутствовала часть мизинца. Посиневший палец был туго обмотан травой, которую женщина взяла в начальном аллоде. Ранение она получила, когда находилась под классовой аурой, но бестелесность ей не помогла. Повезло ещё, что повреждение вышло незначительным — срезало одну фалангу.

— Так и не зажило? — спросил я, всё ещё сканируя округу на предмет опасности. Почему-то не верилось, что всё закончилось. Сейчас, если паутина вернется, то жить нам останется считанные секунды. Уйти уже не получится: нет той силы, которая заставит меня подняться, а Мегера без меня не обнаружит нити, поэтому тоже умрёт.

— Нет, — женщина покачала головой и поморщилась. — Почему-то не восстанавливается. И болит. Прижечь бы это.

— С твоей унбэшкой — никак.

— Знаю.

— Могу песок расплавить, если передашь часть маны. Кровопотерю никто не отменял.

— Хорошо, — Мегера тут же использовала заклинание.

Ожидал, что выскочит оповещение о поглощении ментального воздействия, но тело перестало мне подчиняться. Я встал и застыл, превратившись в безропотное изваяние, с которым можно делать всё что угодно. Мышцы одеревенели. Я не мог пошевелиться или хотя бы что-нибудь сказать. В следующую секунду снова ощутил, что могу двигаться. Забавно: только что рассуждал, что нет силы, которая сможет меня поднять, и тут же увидел, что это не так.

— Огюст как-то говорил, что при сильной усталости защита может сбоить, но я с таким никогда не сталкивалась. Целых пятьдесят единиц истратила впустую. Сейчас попробую что-нибудь полегче…

На этот раз всё прошло, как и планировалось: возникло несколько уведомлений о блокировании, а после я выпустил короткий поток ранга адепта под ноги, но единицу маны всё же сохранил. Женщина коснулась поверхности обрубком и закричала. Скворчащий звук сменился запахом паленой плоти.

— Есть будешь? — я полез в баул и вытащил мясо из щупальца и кадавра. Только сейчас понял, что испытываю настолько сильный голод, что меня не остановит никакая брезгливость. Мертвец, который превратился в питательный субстрат, не вызывал ни малейшего отвращения. А что касается Мегеры, то жалеть её не собирался: ни к чему это.

Я чувствовал, как выпирают рёбра, а живот будто слипся со спиной. Руки и ноги истончились. Впалые щеки, наверное, ещё больше выпячивали мои изуродованные глаза. Смена внешности меня ничуть не тревожила. Красоваться мне тут не перед кем, а после смерти, думаю, всё вернется на круги своя. Если же нет, то разыщу Кейру и попрошу поколдовать над моим лицом.