Последняя аристократка

- Вот, значит, как, - она отпила глоток и задержала дыхание. - Хорошо. В обыденной жизни мы отчего-то не ценим подобные мелочи, как и воздух, каким дышим. Все кажется само собой разумеющимся... Однако мне любопытно, что вы приготовили на этот раз?

- Мы хотим открыть ресторан.

- В зоне? - она удивленно приподняла брови.

- Зачем в зоне, в поселке.

- И от меня вам требуется одобрение?

- Нет, - невозмутимо ответил Аполлон. - Самое активное участие.

- Это не вы - тот отчаянный капитан, который выстроил дом на берегу моря и поселил в нем свою любовницу?

- Видимо, я.

- Рисковый, - с неопределенным выражением сказала Растопчина и отпила ещё один глоток. - Пошел, значит, ва-банк. Как говорил мой муж, либо чужую шкуру добыть, либо свою отдать... По мне так-то лучше, чем гнить заживо... И в чем заключается активное участие? В мытье посуды? Так для этого меня чаем можно и не поить. Отправил с конвоем, и вся недолга.

- От вас, Мария Андреевна, нам нужно дело посерьезнее. Что вы скажете о работе метр...дотеля? - последнее слово для Аполлона оказалось сложным, и он произнес его в два приема.

- Вы хотите, чтобы я чекистам прислуживала?

Арнольд про себя усмехнулся: образованность давалась Аполлону с трудом. А к тому же, как теперь выясняется, орешек и ему на зубы не давался.

Растопчина резко встала, опрокинув табуретку.

- Позовите вертухая. Пусть сопроводит.

Ни один мускул не дрогнул на лице капитана.

- Мария Андреевна, по-моему, вы торопитесь. Неужели вам безразлично собственное будущее?

- Мое будущее - двадцать пять лет советской каторги. Из них осталось двадцать. Но и ими я не собираюсь торговать. Мое будущее! Чем вы можете меня взять? Убить? Но жизнью я давно не дорожу. Что-то отобрать? Так и отобрать нечего. Вернее, последнее, что у меня осталось - моя гордость, но она, к вашему сожалению, так при мне и останется.

- А как быть с вашей внучкой? Неужели вам безразлична её жизнь?

- С какой внучкой?

- Дочерью вашего сына. Дарьей Растопчиной, шести лет от роду.

Княгиня, которая уже было протянула руку к висящему на вешалке ватнику, замерла и, не поворачиваясь, сказала глухо:

- Стыдитесь!.. Впрочем, к какому стыду я призываю? Это чувство вам незнакомо. Дашенька умерла. Мне сказали это ещё на следствии...

- Мария Андреевна, - голос Аполлона был чуть ли не просительным. - Вы слышали когда-нибудь, чтобы я прибегал к таким грубым трюкам? Что говорят обо мне в вашей среде?

Растопчина повернулась и, не отводя взгляда от его лица, медленно проговорила:

- Аполлон Кузьмич - сволочь редкая, но на дешевый понт никогда не берет.

- То-то же, - Аполлон довольно усмехнулся, как если бы княгиня сказала ему лучший из комплиментов - Народ зря не скажет. А вот, можете почитать, ответ на мой запрос из детского дома имени Ушинского города Ленинграда...

Княгиня так стремительно рванулась к столу, что Аренскому показалось, будто она хочет ударить Аполлона. Но Растопчина лишь выхватила из его рук заветный листок. Несколько строк она перечитывала, наверное, не меньше минуты. Потом подняла голову и спросила:

- Напомните, пожалуйста, что за предложение вы мне сделали?

- Вот видите, я всегда знал, что умные люди смогут договориться. Не стану от вас скрывать, Мария Андреевна, за будущую свободу вам придется заплатить. Унижением. Все приходящие и приезжающие из Москвы, как вы сказали, чекисты должны будут приниматься в вашем ресторане по первому классу. Вам придется сносить их капризы, кланяться им, угождать, терпеть откровенное хамство, не теряя при этом достоинства... три года. Иными словами, я предлагаю три таких года в обмен на ваши двадцать лет каторги обычного политзаключенного. Согласитесь, мне тоже придется рисковать, превращая опасного врага народа в обычного бытовика. Думаю, не стоит вам напоминать, что такое пятьдесят восьмая статья.

- Три года? - тихо переспросила она.

- Три года, - кивнул Аполлон, - по истечении которых вы выйдете отсюда с другими документами и другой фамилией.

Растопчина некоторое время молчала, а потом поинтереосвалась:

- Не пойму, вам-то зачем все эти трудности?

- Я тоже многое ставлю на карту, и в этой игре мне нужна будет настоящая княгиня. Такая, что не дрогнет ни перед криком, ни перед стрельбой, не поддастся угрозам и подкупу и сохранит лицо в самой трудной ситуации... Если со мной что-нибудь случится, вот этот молодой лейтенант Арнольд Васильевич Аренский - выполнит все, что я вам пообещаю.

- Но что такого может случится с вами?

- Ах, Мария Андреевна, те, кто, как вы сказали, идет за шкурой, могут встретить желающих содрать шкуру и с них.

Когда Растопчину увели, Арнольд спросил:

- А почему ты назначил именно такой срок - три года?

- Думаю, столько княгиня выдержит. Я ведь интересовался у нашего врача: сердце у неё ни к черту.

- А что будет с её внучкой?

- Вырастет! - отмахнулся Аполлон. - Государство позаботится, раз уж всех её родственников под корень извели.

Глава тринадцатая

В конце ноября выпал первый снег и пролежал несколько дней, словно пограничная полоса между осенью и зимой.