Последняя аристократка

— И тогда они станут таскать на допросы моих студентов, — закончил за неё Ян, — которые будут разрываться между любовью ко мне и своим гражданским долгом. А ведь там могут найтись умники и для острастки арестовать кого-нибудь из самых мужественных… Нет, свой крест я должен нести сам!

Когда он уже шел к подъезду своего дома, из тени вышли двое и заступили ему дорогу.

— Гражданин Поплавский? — спросил один.

— Это я.

— Просим вас пройти с нами.

И они повели его к стоящей поодаль закрытой черной машине.

Глава седьмая

Старший лейтенант Арнольд Аренский сидел в кабинете и занимался самой что ни на есть рутинной работой, — составлял реестр поступивших документов, — когда услышал, как его непосредственный начальник, майор Аполлон Ковалев, войдя с мороза и повесив на гвоздь шинель, издает какие-то странные звуки, похожие не то на клекот орла, не то на придушенный чахоточный кашель.

Он поднял голову от бумаг и обомлел: Аполлон смеялся! Голова его при этом слегка выдвигалась вперед, как если бы он, подобно черепахе, высовывал её из панциря, а рот приоткрывался, чтобы издавать такие странные звуки.

— Послушай, Алька, доктор мне сейчас анекдот рассказал…

— Анекдот? Политический?

— Да оторвись ты от работы! Политический, как же, обычный, медицинский. Заходит мужик к врачу, а тот ему с порога и говорит: "Я знаю, что с вами: склероз и сахарный диабет". Пациент, понятно, удивлен: "Как без осмотра вы смогли установить такое?" Доктор ему: "Это просто. У вас ширинка расстегнута, а оттуда пчелы вылетают!" Смешно?

— Смешно.

— Хорошо бы не забыть Юлии рассказать, она анекдоты любит.

Арнольд заметил:

— Любовь эта опасная, ты бы провел с нею работу. Вспомни, сколько нам анекдотистов попадалось, я уж и счет потерял. И все по пятьдесят восьмой статье.

— Сказать скажу, только здесь-то ей чего бояться? У нас все схвачено. И охвачено… Помнишь, в 1932-м мы открыли с тобой заговор? Эти враги народа проникали даже в охранные структуры…

Он опять заклекотал.

Арнольд помнил то дело, пожалуй, отчетливее, чем хотелось бы. После него он и получил свой старлеевский кубарь.

Он не жалел пострадавших, считал, что они получили по заслугам. Но чувствовал себя несколько виноватым перед государством, которому хотел служить верой и правдой, по-большевистски достойно, а получалось далеко не всегда так, как он хотел.

Тот день, когда Аполлон встретился со своей Юлией, ознаменовался для Арнольда ещё одним событием, куда менее приятным.

Потом он ругал себя: чего вдруг ему вздумалось идти в администрацию именно сегодня, к тому же ещё и кружным путем, чтобы вроде невзначай пройти мимо бани, куда как раз повели женский этап.

Он не заинтересовался тогда ещё какой-то одной женщиной, он просто пошел на поводу у своего пола, который затосковал без этих самых женщин. Его волновало уже одно это слово, независимо от того, кто она, воровка или проститутка…

— Товарищ лейтенант! Аренский! — вдруг услышал он и очнулся от своих грез, в которых предполагаемая социально-близкая заключенная странным образом походила не на какую-то из его бывших многочисленных подружек, а все на ту же Наташу Романову.

— Товарищ лейтенант, — продолжал настаивать голос, — это я, Махоркин, вызовите меня к себе, у меня есть сведения чрезвычайной важности.

Оказывается, Арнольд не обратил внимания на то, что мимо него как раз вели заключенных-мужчин, и охранник остановился, чтобы переброситься парой слов с идущим навстречу товарищем; конечно, зэки его безропотно ждали. Потому рядом с лейтенантом и оказался этот заключенный, которого без вот такого обращения Арнольд никогда бы не узнал.

Ну да, Махоркин, тот самый, к которому на прием попал когда-то юный Аренский, только прибывший в Москву после бегства из Аралхамада.

Арнольд едва заметно кивнул и пошел совсем не туда, куда хотел, а решил вернуться к себе в кабинет. Его мысли о женщинах в момент выветрились, а осталась одна: каким же образом попал сюда лейтенант ОГПУ и почему он здесь в одной связке с врагами народа?

Очевидно, этого заключенного придется вызвать к себе, тут двух мнений быть не может, но чего от него ожидать? А если он узнал о том, что Арнольд был в Аралхамаде не просто пленным или каторжником, а уже посвященным первой ступени и любимчиком самого Всемогущего мага?

Вряд ли кто ему поверит, но вдруг отыщется человек, которому давно хочется попасть на место Аренского? Это место в информационно-следственной части считалось тепленьким, а её работников побаивались, потому что они держали в руках сведения, которые могли погубить каждого. Или, если таковых сведений не имелось, их легко могли организовать.

Что же хочет от него Махоркин? В то, что он располагает какими-то там важными сведениями, Арнольду не верилось.

— Ты чего задумался? — спросил его улыбающийся Аполлон.

Он теперь все время улыбался, словно лишь одно лицезрение проститутки по имени Юлия целиком изменило его жизнь

— Случилось что-нибудь? — продолжал настаивать Аполлон.

— Да так, ничего особенного, — вяло отмахнулся Аренский, но тут же подумал: а почему бы и нет?