Последняя Башня

Никс-Пролаза прижался спиной к стене и наконец решил узнать, что с его попутчиками. На лестнице, которую он сам проскочил на одном выдохе, вовсю шла мясорубка. Черная кровь подступающих двухголовых тварей, с лап до уродливых голов покрытых шипами, была почти не видна на таких же черных ступенях. Кай серой молнией металась между нападающими монстрами и голыми руками отрывала им все, что считала у бедолаг лишним. Эльфы всаживали стрелы в единственное, что у стражей башни не было бронированным. Глаза. По четыре выстрела на каждого. Нелюдь, если успевала, с руганью выдирала стрелы обратно и возвращала им, не заботясь очисткой. Гном и орк слаженно рубились плечом к плечу. Коротышка подрубал лапы, а орк проламывал череп. Оба черепа. Рэн со скоростью молнии орудовала двумя мечами, переняв технику боя Нэделаса. Удар, отскок, перекат. Никс даже засмотрелся.

– Чего уставился? Дверь открывай! – подскочивший Лейс обидно пнул вора, выводя из ступора. – Быстрее! Они долго не продержатся. А моя магия на башню не действует.

Никс достал отмычки и прошипев что-то нецензурное в адрес ни на что негодных колдунов, стал сковыривать черную сажу с замка, чтобы было удобней работать. Под слоем грязи башня оказалась белого цвета, и вор ррухово удивился что же нужно сделать, чтобы так ее закоптить.

– Ну быстрее, быстрее, – торопил рядом маг. Сзади уже доносились крики, и судя по ним, дела шли хуже некуда.

Поддеть здесь, надавить там, а теперь вот так осторожно потянуть на себя. Никс даже разочаровался. Простейший замок. Будь ты хоть сто раз Властелин, надеяться только на магию и ставить это жалкое посмешище на хранилище древних артефактов, глупо. Вот он бы…

Дверь открылась и Никса рванувшиеся внутрь члены отряда чуть ли не внесли на руках. Быстро захлопнули ее прямо перед оскаленными двойными пастями и обессилено осели на пол. Все, кроме эльфов, посчитавших это ниже своего достоинства.

– Пожалуй мы разойдемся миром позже. Побуду, что ли, пока с вами в этой башенке. Пока собачки не разойдутся – прохрипела окровавленная с ног до головы нелюдь. Вор удивился. Кровь у той была красная, может, немного краснее, чем следует.

– Отдыхаем, а потом двигаемся дальше, – скомандовал ничуть не лучше ее выглядящий Лейс.

– Если застрянем здесь намертво, и закончится еда, съедим гнома, – Рэн, да и остальные горели жаждой мести.

– А я че? Я ни че! – Гилбадир постарался вжаться в стену.

Никс оглядел всех потрепанных, тяжело дышащих спутников, в порванной и окровавленной одежде и довольно хмыкнул, глядя на свой целехонький дорожный костюм.

– А у меня шмотки сохранились лучше всех! Ну и оборванцы же вы, – хихикнул он и поперхнулся смехом, натолкнувшись на восемь озлобленных взглядов.

– Да, гнома, пожалуй, будет мало. Вторым съедим ворюгу! – Рэн оценивающе окинула взглядом довольно большую тушку Никса, который как и гном, внезапно решил породниться со стеной.

Колено после долгого бега болело адски, изнутри разрываясь пульсирующей болью. Стараясь не морщиться, чтобы не доставить такого удовольствия эльфам, я осторожно его ощупала. Опухло, и заживет теперь нескоро. Больно-то как, кость наверно раздроблена. Коленная чашечка словно рвалась на части под чужими жесткими пальцами, и пульсация возвращалась, мерцая белыми сполохами в моем сознании. "Я здесь. И я буду с тобой долго. Тебе не спрятаться от меня, Кайенн, как ни пытайся".

И поэтому я терплю.

– А башня-то, оказывается, белая! – сделал героическую попытку сменить тему Никс.

Я устало прикрыла глаза и насмешливо усмехнулась.

– Да она всегда была белой, – судя по напряженному молчанию мной заинтересовались. Так уж и быть расскажу. Все равно в этом нет никакой тайны, стоит только порыться в фолиантах по истории. Я немного потянула паузу, а потом начала.

– Дядя рассказывал, башня была ослепительно белой и здорово смотрелась на закате. Иногда она так сияюще искрилась в лучах солнца, что на нее невозможно было смотреть. Иногда перед грозой она принимала темно-синий оттенок. Из-за этого ее и называли Башней Хаоса. Она никак не могла выбрать цвет, которым ей быть. Сейчас, конечно, уже выбрала… И в этой Башне жил-был властелин. Он был слишком стар, чтобы быть злобным, и радикулит мешал ему с топориком гонять беззащитных прохожих по переулкам.

Я потерла пальцами веки, прогоняя мерцающие пятна. Еще и по башке ведь получила. Съездила к родственничкам, называется. Я усмехнулась, не открывая глаз. Тяжелой маской на лице высыхала кровь.