Последняя база

Джош кое-как выпрямился. У него тряслись колени, перед глазами все расплывалось из-за пота, жары и слабой гравитации. Отшатнувшись от руки Дэймона, он побрел по проходу между кабинками.

От прохладного душа в голове слегка прояснилось. Он постоял под струями на несколько минут дольше необходимого, вдыхая освежающий воздух. Вышел, чувствуя себя значительно лучше, и, завернувшись в полотенце, направился в раздевалку. Дэймон шагал следом.

- Извини, - сказал Джош, подразумевая доставленные им хлопоты.

- Рефлексы... - Нахмурившись, Дэймон решительно взял Джоша за руку. Тот отпрянул назад и с грохотом ударился спиной о дверцу шкафчика.

Темнота. Неразбериха. Толпа. Тянущиеся к нему руки. Разум рванулся, затем съежился. Джош глядел в лицо обеспокоенному Дэймону.

- Джош!

- Извини, - повторил Толли. - Извини.

- Не надо было так долго сидеть в парной. Ты, наверное, перегрелся.

- Не знаю, - прошептал Джош. - Не знаю. - Он неуверенно шагнул к скамье и сел на нее. Вскоре в глазах прояснилось. - Прости. - На душе было мерзко, он нисколько не сомневался в том, что Дэймону надоели его припадки. - Может, мне лучше вернуться в больницу?

- Тебе так плохо?

Джошу не хотелось в палату с голыми, неуютными стенами. В больнице он знал нескольких врачей, и они его знали. "Они могут вылечить меня от депрессии, - подумал он. - Но сделают это лишь потому, что обязаны".

- Я свяжусь с офисом, - сказал Дэймон. - Скажу, что задержусь. Если тебе станет совсем худо, пойдем в больницу.

Джош опустил голову на руки.

- Не знаю, зачем я это делаю, - проговорил он. - Я кое-что вспоминаю, а что именно, не могу понять. Может, из-за этого у меня так болит желудок.

Не сводя с него глаз, Дэймон сел на скамью верхом.

- Могу себе представить, - нарушил он затянувшуюся паузу.

Джош поднял голову, с досадой подумав, что Дэймон имеет доступ к его досье.

- Что ты можешь представить?

- Здесь тесновато... Большинство беженцев паникуют в тесноте. Клаустрофобия въелась в их души.

- Но я сюда прилетел не с беженцами, - возразил Джош. - Это я помню.

- А еще что ты помнишь?

Лицо Джош а задергалось. Он встал и принялся одеваться. Через несколько секунд Дэймон последовал его примеру. В раздевалку вошло пять-шесть человек, вместе с ними ворвался шум - самый обыкновенный гул спортивного зала.

- Ты на самом деле хочешь, чтобы я проводил тебя в больницу? спросил Дэймон.

Джош пожал плечами, надевая куртку.

- Не надо. Пройдет. - Джош решил, что дело и впрямь в тесноте, и, хотя его бил озноб, он решил, что надо просто одеться. Дэймон хмуро указал на дверь. Они вышли в холодный коридор, вместе с дюжиной мужчин совершили головокружительное падение в лифте. Оказавшись в нормальной гравитации внешней оболочки, Джош глубоко вздохнул, вышел из кабины на подкашивающихся ногах и замер в людском круговороте.

Рука Дэймона сжала его локоть, мягко направила к сиденью у стены. Джош с удовольствием отдохнул несколько минут, глядя на прохожих. Он сидел не в той секции, где располагался офис Дэймона, а в зеленой. Из ресторана долетала музыка. Они шли в ту сторону... но остановились. Так решил Дэймон. "Наверное, перейдем на дорогу, ведущую к больнице, - подумал Джош. - Или просто отдохнем".

Он сидел, тяжело дыша, затем признался:

- Меня слегка мутит.

- Пожалуй, тебе надо вернуться в гостиницу, хотя бы на на проверку. Зря я повел тебя в спортзал.

- Нет, дело не в этом. - Джош наклонился, опустил голову на руки и, несколько раз медленно вздохнув, выпрямился. - Имена... Дэймон, ты помнишь имена из моего досье? Где я родился?

- На Сытине.

- А моя мать? Ты знаешь, как ее звали?

Дэймон наморщил лоб.

- Нет. Этого ты не сказал. В основном ты говорил о тете. Ее звали Мэвис.

В памяти Джоша снова проявилось лицо пожилой женщины. В груди поднялось знакомое тепло.

- Да.

- Ты даже ее позабыл?

Вернулся тик. Джош изо всех сил старался говорить спокойно.

- Видишь ли, я никак не могу понять, где - настоящее, где воображаемое, а где сновидения. Ты бы тоже запутался, если б не знал разницы между этими вещами. Значит, Мэвис...

- Да. Ты жил на ферме.

Джош кивнул, хватаясь за драгоценные крохи воспоминаний. Озаренная дорога, пыль под босыми ногами, видавшая виды изгородь. Как часто снилась ему эта дорога, и пыль, и дом, и амбар, и силосная башня... и много других домов, амбаров и башен. И колосья, золотящиеся на полях.

- На плантации. Она гораздо больше любой фермы. Да, я там жил, пока не поступил в военную школу. Кажется, с тех пор я не бывал ни на одной планете. Это так?

- Ни о какой другой планете ты не упоминал.

Джош сидел, удерживая в голове образы, наслаждаясь ими - прекрасными, теплыми, реальными. Он попытался восстановить в памяти детали: солнце, цвета заката, пыльную дорогу, убегающую от деревни... Большая, мягкая, уютная женщина и тощий суетливый мужчина, который вроде бы ничем не занимался, только ругал погоду. Фрагменты воспоминаний складывались, как кусочки мозаики. Родина. На это слово душа отозвалась болью.