Последняя бездна

Но, вопреки ее опасениям, оказалось, что все получилось в лучшем виде. На работе ребята как будто бы вообще забывали, что они муж и жена. Во время научных споров сцеплялись так, что искры летели, поблажек друг другу не делали. Можно даже сказать, что этот неожиданный роман повысил производительность труда в лаборатории. Они теперь не спешили убегать по окончании рабочего дня: ни у кого из них, ясное дело, не было запланировано больше никаких свиданий и встреч, не нужно было предупреждать вторую половину о том, что задержишься, а значит, всегда можно было остаться подольше поработать над важным экспериментом.

Пожалуй, единственным осложнением за все время их отношений стала неожиданная беременность Ирины, случившаяся уже здесь, на Санторини. Впрочем, и Павел, и Ира единогласно решили, что это обстоятельство ничем не помешает им выполнять запланированную работу. Павел лишь настоял, чтобы Ира держалась подальше от экспериментов с радиоактивными веществами.

И сейчас, глядя на шутливо переругивающуюся пару, Мария думала, что, наверное, это большая, редкая удача – получить в партнеры единомышленника, человека, увлеченного одним с тобой делом. Только тогда людям и удается успешно совмещать в своей жизни семью и работу. Ей, например, никогда этого не удавалось. Все те немногочисленные связи, которые можно было бы хоть с натяжкой назвать «отношениями», у нее рушились именно из-за работы. Когда вдруг появлялись претензии: «Где ты была? В лаборатории? До двух ночи? Ты что, меня за идиота держишь?» Когда в ответ на сообщение о том, что она уезжает в интересную экспедицию, ей отвечали: «И ты просто вот так сама все решила? Даже не посоветовалась? Уехать на полгода? А как же мы?» Когда у нее просто не хватало ни нервов, ни душевных сил на выяснение отношений (нужно было не распыляться, сосредоточиться ни диссертации), она принимала решение всегда быстро, разом, и никогда, ни единого раза решение это не было в пользу личной жизни. В целом она давно решила для себя, что, видимо, брак не для нее. Ну не всем же быть символами вечной женственности, хранительницами очага и понимающими женами. Ей точно не дано. И только глядя на Пашу с Ирой, она иногда задумывалась: а ведь вот так же могло бы быть и у нее. Так бы, наверное, получилось. Впрочем, все это всего лишь гипотеза, не подтвержденная эмпирическим путем, на которую и время-то тратить не стоит.

Вечер шел своим чередом. Они смеялись, болтали о пустяках (в начале вечера Паша потребовал не говорить о работе), слушали музыку, глазели на посетителей – все больше местных, загорелых до черноты горбоносых мужчин и женщин с темными, как будто чуть влажными глазами. И вдруг в сумке Марии звякнул мобильник – пришло какое-то письмо. Она потянулась за телефоном, и Паша тут же хохотнул:

– Ага, кто-то сейчас проспорит десятку. Мы же договорились в начале вечера: кто первым не выдержит и полезет проверять рабочую почту, тот проиграл.

– Может, это вовсе не по работе, – толкнула его в бок Ира. – Может, это личное сообщение.

Павел недоуменно поднял брови, как будто бы слово «личное» никак не ассоциировалось в его голове с Марией. Но потом, кажется, спохватился и мотнул головой:

– Все равно, если письмо окажется рабочим, Маша проиграет.

– Тебе прямо не терпится получить мои десять евро? Или ты боишься, что не выдержишь и первым сломаешься? – поддразнила его Мария.

Она нашарила в сумке аппарат, открыла почту и пробежала глазами письмо. Ира с Пашей о чем-то тихо переговаривались за противоположным концом стола, тихая музыка окутывала таверну, в нише, на низком диванчике, громко смеялась расположившаяся там компания, колыхались на легком морском ветерке курчавые виноградные лозы, спускавшиеся с крыши, но Мария ничего этого уже не видела и не слышала. Короткая информация, заключенная в мелких строчках письма, сразу же захватила ее, сердце замерло на мгновение, затем тяжело бухнуло в груди и застучало тревожно и радостно.

– Ну? Что там? – спросила Ира. – Скажи этому зануде, что ты не проиграла!

– А? – откликнулась Мария. – Я? Нет, я проиграла. Но вот мы все, кажется, выиграли!

– Что там такое? – тут же заинтересовался Паша, поднялся со своего места, обогнул стол и сел рядом с Марией, заглядывая в ее телефон через плечо.

В их компании такое поведение считалось в порядке вещей. Каждый знал, что его коллега в жизни не проявит какую-нибудь бестактность и бесцеремонность и в личную переписку не полезет. Что же касалось рабочих моментов, то иногда было просто удобнее и быстрее читать вместе один и тот же документ, и никто из них в таких случаях не возмущался.

– Видишь? – Быстро обернулась к Паше Мария. – Кавачи!

– Да что там такое? Мне тоже интересно! – возмутилась Ирка и привстала со своего места.

– Сиди! – тут же остановил ее Паша, бросив поспешный заботливый взгляд на круглый живот жены. – Я так расскажу. В общем, это из института. На Соломоновых островах, вблизи Гуадалканала, начал подавать признаки активности местный подводный вулкан Кавачи. Они получили сообщение от тамошней метеостанции, находящейся в Хониаре.