Последняя битва

– Караннону. Вот деловая хватка у мужика. Все рассчитал, каждую вешку учел.

– Ханчи!!!

– Ладно, ладно… Уж и восхититься нельзя.

– Лучше помолись своим гоблинским богам, чтобы наша затея прошла, как надо.

Ханчи панибратски хлопнул Шакнара по плечу:

– Да не переживай ты! Все сообразно сложится, вот увидишь.

Через час к лагерю Шенка с северной стороны плотным строем подошел отряд воинов. Часовые издалека увидали его появление, поэтому оконечность расположения войска сразу ощетинилась луками, которые, впрочем, опустились в руках стрелков, едва они смогли рассмотреть лица тех, кто походным шагом сейчас приближался к ним. Но одну фигуру и рассматривать было не нужно. Надо было просто поверить, что к лагерю едет ожившее изображение ордена «Шакнара Непобедимого».

– Не может быть…

– Это же «Жизнь в сапогах»! На своей львице верхом! И пропавшие калимдорцы с ним.

– А может, это привидение? Или зомби?

– Все равно к нам, ведь привидения и духи стоят за Шенк. А зомби, кстати, так долго не живут.

Когда Шакнар приблизился, стало видно, что одна лапа у былинной пумы от сустава и ниже являла собой сложный механический протез. Вряд ли кому-то из воинов стоило знать, что его лично спроектировал и изготовил один из знаменитых врагов Шенка. Он же пять раз варил усыпляющее зелье для Халы. Сначала – чтобы снять мерку, потом – чтобы подгонять и переделывать сочленение с культей львицы. На последней примерке Хала проснулась раньше времени и машинально отбросила Громмарда новой железной лапой так, что гному самому едва не понадобилось парочка протезов. Тут Шакнар окончательно вышел из себя и отругал питомицу. Неожиданно пума вновь показала свою разумность. Когда она устала мотать лапой в попытках сбросить с нее непонятно как присосавшегося железного клеща, она улеглась на землю и даже в первый раз позволила Галвину к себе приблизиться. Но никаких фамильярностей. Один раз Громмард до того раздухарился, что попытался почесать львицу за ухом, но, к счастью, вовремя одумался, когда встретился с ней взглядом. С тех пор между ними установились правильные отношения. Гном ее не трогал, а она не пыталась его убить.

Весть о прибытии отряда Шакнара облетела лагерь со скоростью ветра. А всполошила всех будто настоящий ураган. Бивуак калимдорцев стал походить на место религиозного культа – вокруг него столпилось невесть сколько народа. Шонтаю пришлось уступить свою палатку Шакнару, а Мирре Банши – выставить вокруг нее три ряда стражи.

Два старых верных друга сидели и разговаривали, а остальные командиры пребывали в неведении и сомнениях. Сначала – третья армия, всеобщая растерянность, а потом взяла и воскресла уже благополучно похороненная легенда.

Мирра Банши хмуро плеснула себе в кружку вина:

– За то, что ты жив, Шакнар. Хотя, если бы я знала, какие вести ты принес, то постаралась бы аккуратно снять тебя на подходе магией. Нашел время, когда оживать. Неужели тебе трудно было остаться немного мертвым?

– Мирра, я сожалею, что доставил тебе столько проблем.

– «Жизнь в сапогах» – военнопленный! Величайший воин Шенка сдался без боя. Появился на львице с механическим протезом на лапе. Ты нам всю военную историю развалил. А про то, кто подковал твою Халу, мне даже думать страшно.

Шакнар вздрогнул. Это как выстрел в темноту на удачу, когда через несколько мгновений после спущенной тетивы в ответ прилетает сдавленный крик. Мирра попала прямо в центр мишени. Бесцветным голосом он произнес:

– Караннон поставил жесткие условия. Разве у меня был выбор?

– Возможно – да, возможно – нет. Лучше посоветуй, что мне сейчас делать?

– Подписывай мир.

– Легко тебе говорить! Не твоя печать будет стоять на документе. Представляешь, как меня встретят?

– Я очень хорошо представляю, как тебя встретят, если ты отступишь. Впервые в истории Шенка. Меня разжаловали только за выжидательную тактику.

– Все-таки они заманили нас в ловушку…

– Так будь достаточно мужественной, чтобы признать это. Драться ты не можешь – потеряешь армию. Отступать тоже не можешь – потеряешь имя и честь. Бегство не простят ни тебе лично, ни всем некромантам. Как бы ни сложилась история Таашура, холодные останутся в ней тем народом, что принял на себя ответственность за весь Шенк, а после скрылся с поля битвы. Год потрачен на подготовку, чтобы переправиться через Петронелл, и ты хочешь, поджав хвост, вернуться обратно ни с чем? Лига будет торжествовать. Это будет ее победой. Что у тебя остается? Остается мир.

– Я не имею права говорить от имени всего Шенка.

– Как и Бельтран от имени Лиги. Вы скажете за свои армии. Мир подпишут между собой только они.

– Время к закату, Шакнар. Скоро ракши поднимут синие вымпелы. Пора готовится к встрече. Ты поедешь со мной?

– Конечно, Мирра.

* * *