Последняя битва

— Да. Мы были очень наивными, когда посчитали, что полностью уничтожили Орден.

— То есть? Насколько мне известно, за покушениями на тебя стоят жрецы, недовольные деятельностью Корпусных школ. И потом Остров…

Грон криво усмехнулся:

— Да нет, с Островом покончено. Но подумай, разве мог бы Орден контролировать развитие цивилизации на целой планете на протяжении пятидесяти циклов протяженностью в тысячу с небольшим лет каждый, если бы все его силы располагались в регионе, занимающем от силы одну двенадцатую часть пригодной для проживания суши? Например, в моем мире известно два параллельно развивающихся центра цивилизации, расположенные на двух концах одного и того же материка. А кто знает, сколько их было всего? Так что я уверен, что существует как минимум еще один центр силы. А может, их гораздо больше. И разбираться с ними, скорее всего, придется именно нашим детям. — Он немного помолчал, улыбаясь своим мыслям, и заговорил снова: — Орден опять переиграл сам себя. Мне как-то не очень верится, что неодолимое желание покончить со мной руками наемных убийц, вдруг охватившее жрецов Венетии, Хемта, Тамариса и других, появилось в их головах без посторонней помощи. Как-то уж слишком одновременно это произошло. Так что вполне возможно, несмотря на все улики, жрецы имеют к этим покушениям не столь уж непосредственное отношение, как кажется большинству из нас.

Гагригд некоторое время сидел молча, потом встал с кресла и подошел к широкому окну высотой в рост человека. Появление окон таких размеров стало возможным лишь после того, как стекольные мануфактуры Корпуса освоили производство плоского стекла больших размеров. Но для массового использования оно было пока слишком дорого.

— Знаешь, я последнее время стал задумываться над тем, что с нами случилось. Мы вознеслись на самую вершину нашего мира, сокрушили могущественных врагов, но… я часто ловлю себя на том, что, наверное, был бы гораздо счастливее, если бы все это сделал кто-то другой, а все те бури, через которые я прошел, пронеслись бы мимо меня…

Грон задумчиво кивнул:

— Ты прав, мне тоже частенько так кажется, но, понимаешь, мы с тобой из той породы людей, которые на вопрос: «Если не я, то кто?» всегда дают абсолютно однозначный ответ. — Он тяжело вздохнул. — Ну да ладно, мне пора собираться.

Гагригд повернулся к Грону:

— А почему ты решил собирать Совет командиров в той долине?

Грон усмехнулся:

— Просто… это будет не совсем обычный Совет. И мне хочется заложить традицию.

— Какую?

Грон прошелся по кабинету, остановился у двери и, привалившись плечом к косяку, окинул Гагригда безмятежным взглядом:

— Я думаю, ты все узнаешь на Совете.

И начальник Академии понял, что продолжать расспросы бесполезно. Поэтому он лишь едва заметно пожал плечами и сменил тему.

— Уезжаешь завтра?

— Да, на рассвете. — Лицо Грона озарила мягкая улыбка. — Толла, наверное, ужасно соскучилась. Мы не виделись почти пять месяцев.

Гагригд усмехнулся:

— Вот-вот, и я о том же, а представь, как здорово было бы, если бы ты жил в небольшой усадьбе где-нибудь под Роулом, в домике, окруженном фруктовым садом, всего с парой слуг и гувернером?

Улыбка на лице Грона стала насмешливой.

— И самой большой моей заботой была бы заготовка ковлиевого варенья по осени и подрезка претутковника… — И оба рассмеялись, представив эту нелепую картину…

Грон выехал из ворот, когда верхушки самых высоких пиков только-только окрасились розовым. На этот раз его эскорт был почти в два раза больше, чем обычно. Хмурая Бука шла плавной иноходью, похрустывая инеем, за ночь покрывшим землю тонким ажурным кружевом. Через два часа, когда уже совсем рассвело, они подъехали к первой башне гелиографа. Телеграфист в полной форме торчал навытяжку у двери, встречая своего Командора. Грон остановил лошадь:

— Как дела, сержант?

Седой как лунь телеграфист расплылся в счастливой улыбке. Ну как же, его помнит сам Командор. Хотя, если честно, это было не совсем так. Просто Грон знал, что большинство телеграфистов — ветераны Корпуса. Он сам поощрял такую практику.

— Все отлично, мой Командор! Техника в исправности, последнее сообщение передал час назад. Сменщик уехал в крепость за провиантом.

Грон кивнул:

— Спасибо за службу, старина. — Грон тронул лошадь.

Он знал, что вот такая короткая остановка, пара как бы случайно брошенных слов рождают и поддерживают легенду о Великом Гроне, знающем и помнящем всех и вся и никогда не делающем ошибок. И хотя лично ему это было не очень-то и нужно, армия, безгранично верящая в своего полководца, становится намного сильнее, часто превращая его ошибки в гениальные находки. Как, скажем, произошло в битве у Совиных Ворот, когда он счел, что им не прорваться через практически непреодолимый заслон горгосцев и их единственный шанс — это, оставив заградительный отряд и бросив лошадей, попытаться уйти через ледники. А Корпус, тогда еще называвшийся Дивизией, просто разметал заслон, порвав на холодец втрое превосходящие силы, которые к тому же занимали подготовленные для обороны укрепления…