Последняя битва

Наверх добрался только он один. Склоны Скалы оказались утыканы скрытыми бойницами, возле большинства из которых почему-то не было стрелков. Так что почти все ребята уже проникли внутрь Скалы и орудовали в галереях. А Кремень решил добраться до самого верха. И не ошибся. Командор был здесь. Кремень всунул голову поглубже и внимательно оглядел чертог. Похоже, здесь все оставалось по-прежнему, так же, как тогда, когда он впервые заглянул внутрь. Грон лежал у дальней стены, а в центре валялся труп какого-то козла, которому он всадил в сердце арбалетный болт. Вот только вся поверхность пола и обе лежащие фигуры были, казалось, присыпаны чем-то вроде мелкой пудры. Откуда она взялась — неизвестно. Но через этот узкий проем был виден только самый край чертога, как раз рядом с той стеной, у которой лежал Грон. Кремень попытался посмотреть по сторонам, но помещение было слишком велико, чтобы разглядеть его сквозь узкую щелку. А командор явно нуждался в помощи. Кремень вздохнул, отбросил бесполезный арбалет (перезарядить его, вися над пропастью, было невозможно) и, набрав в грудь побольше воздуха, прыгнул вниз.

В чертоге никого не было. Грон сидел, привалившись к стене и зажимая руками вспоротый живот, но длинные, скользкие кишки уже просочились сквозь его скрюченные пальцы. Кремень опустился на колени перед своим Командором и замер. Грон поднял к нему измученное лицо и прошептал:

— Вот и все. — Его лицо слегка скривилось. — Жаль… Толла опять оказалась права… Боги не позволили мне вернуться к ней.

Кремень покачал головой:

— Я отвезу вас в Сумерк, к знахарю. И, клянусь всеми богами Ооконы, либо он заштопает вас в лучшем виде, либо город Сумерк исчезнет с лица земли!

Грон еле заметно качнул головой:

— Нет… Ты же видишь… Я не протяну и часа… Даже просто сидя… А седло убьет меня намного раньше.

Кремень открыл рот, чтобы яростно возразить, и… закрыл. С минуту они молчали, потом Грон прошептал:

— Принеси… там… на столике… похоже на шлем…

Когда Кремень вернулся, Грон совсем сполз вниз по стене и уже почти лежал на полу. Глаза его были закрыты, а лоб блестел от пота. Кремень покачал головой:

— Вот, Командор, вы просили.

Грон с трудом открыл глаза, повернул голову и уставился на то, что держал в руках Кремень. Его лицо чуть дрогнуло, как будто он пытался улыбнуться, но у него уже не оставалось на это сил.

— Белый шлем… я попал сюда из-за него.

Кремень замер, не веря своим ушам, потом медленно перевел взгляд на странный предмет. Это позволяет оставаться бессмертным, прожить не одну жизнь, получить шанс возвыситься в следующем, возможно более счастливом, мире. О боги! У него в руках величайшее сокровище Ооконы!

— А как оно действует?

Грон облизал пересохшие губы и попытался ответить, но из его губ вырвался только хрип. Кремень поспешно отстегнул от пояса фляжку, отвинтил крышку, налил в нее несколько капель и поднес к губам Командора. С такой раной человеку нельзя давать воду, но без этого птичьего глотка Грон не сможет говорить. А Кремню сейчас очень важно было, чтобы Командор успел рассказать… Грон шевельнул губами, всасывая живительную влагу, с трудом сглотнул, судорожно дернулся, потом поднял глаза и прерывисто заговорил: