Последняя битва

Да, если в форте появился сам Черный Капитан, это действительно означало финиш. Кремень нахмурился и несколько мгновений переваривал информацию, потом спросил:

— Остальные?

Булыжник пожал плечами и то ли ответил, то ли спросил:

— Небось такие же, как мы?..

На следующий день занятия отменили. До обеда они приводили в порядок оружие и снаряжение, если это можно было так назвать (Кремень диву давался тому, как вроде совершенно безобидные предметы в умелых руках внезапно оказывались убийственно смертоносными), а сразу после него их пригласили в Зал собраний форта.

Когда они вошли в помещение, там уже находились начальник форта, несколько бойцов из состава гарнизона и все прибывшие вчера вечером. Капитан Слуй сидел чуть в стороне, как раз напротив дверей, и, как только они возникли на пороге, Кремень почувствовал, как в него воткнулся жесткий, цепкий взгляд. Но он сделал вид, что ничего не заметил.

Спустя минуту после того как двери были плотно закрыты, начальник гарнизона, испросив взглядом разрешения у Черного Капитана, негромко подал команду:

— Господа офицеры!

Офицеров среди присутствующих было едва ли четверть, но по традиции считалось, что любой сержант спецподразделения обладает статусом офицера. Это выражалось и в их «бессрочном» контракте, и в том, что их нормы обеспечения всеми видами довольствия полностью соответствовали офицерским. Капитан Слуй приподнялся с легкого кресла и, чуть кивнув головой, так же негромко произнес:

— Господа офицеры… — И после короткой паузы: — Прошу садиться.

Кремень мысленно усмехнулся. Если бы подобная команда подавалась где-нибудь на совещании, пусть даже офицерского состава, но линейных подразделений, то она была бы произнесена так, что у соседей подававшего команду еще с минуту звенело бы в ушах. А здесь все негромко, с некой демонстративной мягкостью. Дескать, «мы, конечно, члены Корпуса и соблюдаем всю эту уставную дребедень, но не обращаем на нее особого внимания». Однако в следующее мгновение ему стало не до размышлений по поводу нюансов поведения. Черный Капитан выпрямился во весь рост и оперся руками о спинку креслица, на котором прежде сидел.

— Господа, настал тот день, которого вы так долго ждали… — Он окинул взглядом присутствующих, и Кремню показалось, что уголки его рта слегка приподнялись в легкой улыбке. Впрочем, через мгновение он уже готов был поклясться, что это ему почудилось. А Черный Капитан продолжал: — Всех вас отобрали из числа обычных бойцов линейных подразделений, уволенных из рядов Корпуса по окончании стандартного пятилетнего контракта. Это было сделано неспроста. По нашим предположениям, те, кому мы противостоим, располагают возможностями следить за перемещениями наших подразделений. Вот почему, хотя для выполнения предстоящих задач мы вполне могли бы использовать уже имеющиеся в составе Корпуса подразделения, нам пришлось отказаться от этого и предложить возобновить сотрудничество с Корпусом вам. — Капитан помолчал, переводя внимательный взгляд с одного лица на другое.

— Некоторые из вас проходят подготовку уже в течение двух лет, большинство были отобраны из состава прошлых команд уволенных, а некоторым пришлось довольствоваться подготовкой всего в течение нескольких лун. Правда, из последних команд мы постарались отобрать людей, уже имеющих опыт самостоятельных действий, пусть даже, так сказать, не на нашей стороне. И, судя по последним докладам инструкторов, они сумели даже за столь короткое время показать вполне удовлетворительные результаты.

Черный Капитан умолк и уставился прямо на Кремня, которому показалось, что ему со всего размаха засветили веслом по затылку. Он никогда особо не верил разговорам о «втором шансе», во всяком случае в отношении себя. То есть всякую мелкую шушеру типа рыночных воров и ночных грабителей, конечно, могли простить или, вернее, «не заметить», но у него самого на руках было столько крови, что он был совершенно уверен в том, что, если бы кто из офицеров узнал, кто он такой на самом деле, его ждала бы прямая дорога на колесование. Поскольку на его совести были не только жирные купцы и тупые систрархи мелких городишек, но и несколько членов Корпуса, среди которых было даже два офицера. А такого Корпус не прощал никому. Собственно, все его трудности как раз и начались в тот момент, когда он напал на Корпус. Смешно, но тогда он считал, что поймал свою самую большую в жизни удачу. Потому что когда с неприметной, но крепкой повозки был откинут еще склизкий от крови бойцов Корпуса полог, ему в лицо ударил жирный блеск золотых брусков. А потом начался ад… И вот оказалось, что все это время в Корпусе знали, кто он такой! Между тем капитан Слуй заговорил снова: