Последняя битва

Голос Тесс скрипел от помех, снежинки размером с голову облепляли датчики и радары, заваливали видеокамеры пеленой, делая нас слепыми кроликами посреди бурана. Люк распахнулся, и в машину ворвались миникристаллы льда, тотчас же пронзившие капилляры в носу. Свежесть зимнего леса пробила легкие, и я вновь ощутила себя живой. Черт, никогда не перестану скучать по воздуху с поверхности.

Не все решились выбраться из машин, кто-то по-прежнему сомневался в действии линимента, другие прониклись страхом перед поверхностью до конца своих жизней.

Как я например, наблюдающая за ребятам через экран планшета.

Тесса, Зелибоба и Перчинка слезли со снегоходов, размялись (сволочи!), сделали несколько шагов, а потом остановились. Я сощурилась, пытаясь вычленить в мутном изображении черты забора. Добротный бетонный забор. Широкий металлический профиль, укрепленная арматура на подвижных частях, а еще он был около пяти метров в высоту и обнесен тремя рядами толстой колючей проволоки. Овцы там точно не пасутся.

– Что это за объект? – удивленно спросила Ляжка.

– Ни надписей, ни табличек, – ответила Тесс.

За воротами ни зги не видно, но радары клятвенно заявляли, что источник загадочного сигнала точно там. Всего в трехстах метрах.

– Сможем пробить ворота? – спросил Муха.

– Погнем машину, но пробьем.

– Кто принесет Аякс в жертву?

– Черта с два.

– Ага, бегу и спотыкаюсь прям.

– Наш Аякс уже полежал вверх тормашками. С него хватит.

– Черепами своими тараньте! Мой Петушок чесал свой гребень!

– Не понадобится, – произнесла Тесса.

А потом подошла вплотную к проходной и указала на большой зоркий глаз, спрятанный за бронестеклом. Подвижная видеокамера могла вращаться на триста шестьдесят градусов, но сейчас делала все возможное, чтобы притвориться мертвой.

– Антенна, она рабочая?

– Определенно. Механизм чистый, отсутствует ржавчина, все болты смазаны.

Сердце стало биться чаще. Кто бы там ни был за этим забором или по ту сторону объектива, он определенно видел нас.

Тесса подошла к воротам и нажала на пульте кнопку вызова. Ничего не произошло. Ни звука, ни шипения, ни крика «Кто стучится в такую рань?»

– Они не ответят. Надо таранить.

Этого варианта не хотелось никому. Во-первых, это так себе способ познакомиться. А во-вторых, никто не желал бросать своего зверя на укрепленную железобетонную арматуру, пусть даже зверь твой бронированный.

Тесса снова нажала на вызов на этот раз настойчивее, мол, хорош ломаться, как девки, нам очень нужно к вам, ну прям очень нужно.

– Думаешь, там есть кто? – сомневалась Перчинка.

– Сейчас узнаем, – ответила Тесса и подошла к видеокамере.

Она замахала руками, потом сняла шлем, долго смотрела в якобы мертвый объектив, а потом зажала кнопку голосового вызова и заговорила:

– Пару дней назад мы взломали ваш сервер и обнаружили любопытные формулы. Вы пытаетесь создать то, что уже создано. И я доказательство того, что ваша формула работает.

Мы стали выжидать. Наверное прошло около пяти минут, когда мы наконец поняли, что это тупик.

– Может перелезем через забор? Хотя бы одному да удастся.

– Это проще, нежели Аякс гробить.

– Стены толстые, экипировку в лоскуты раздерешь, пока проберешься через метры колючей проволоки.

– А что ты предлагаешь?

Внезапно ворота стали разъезжаться.

– Предлагаю заехать туда! – крикнул Фунчоза.

Я вздохнула с облегчением. Там действительно кто-то обитает!

Один за другим Аяксы въехали на таинственную территорию, окруженную массивным забором, радары теперь вырисовывали каждый сантиметр десятков гектаров, на которых то тут то там возникали двухэтажные постройки.

– Я знаю это место, – в наушнике послышался голос вечно молчаливого Кейна, – это полигон военной лаборатории. Их возводили сотнями во время Вспышки, сюда привозили зараженных и тестировали лекарства.

Теперь я представляла плексигласовые боксы внутри всех этих двухэтажных домов, черт возьми, их тут было около сотни. Прям какой-то концентрационный лагерь, если подумать, что здесь держали людей. Пусть и людей, которые превратились в чудовищ, но они не переставали быть людьми от этого.

Наконец Аякс встал, Кэмэл поставил БМП на ручник, что красноречиво означало точку в нашем долгом путешествии.

Мы вышли из машин и первым делом стали разминать затекшие тела.

– О боже, какое блаженство!

– Я чувствую себя тетрисом, – стонал Легавый, складывая свои ребра в правильный узор.

Вьетнам шлепала Фунчозу по заднице под его вопли в экстазе:

– О да, детка! Еще! Вот так! Ага! Так горячо! Я снова чувствую мои дольки!

Мы выстроились перед центральным зданием, оно отличалось монументальностью. Здесь определенно должен жить Франкенштейн. Или Горбун. Ну или хотя бы Дракула. Ассиметричное здание было собрано из блоков, налепленных один на другой словно в беспорядке, но они наверняка располагались так специально для разных уровней допуска и изоляции.

К главному входу вела огромная лестница, от которой заледеневшие коленные суставы завыли в унисон. Двойная бронированная дверь была не заперта, и мы с замершим сердцем приняли это приглашение войти.