Последняя битва

Сам капитан, несмотря на усталость и слипающиеся от жёсткого недосыпа глаза, почти полчаса пытался связаться с ближайшим постом пограничной охраны Новороссии. На официальном канале пограничников, конечно, не раскрывая при этом свою принадлежность и местонахождение. Когда удалось добиться устойчивой связи, Кожин запросил поддержку при переходе границы и скорейшую связь с Петербургом. Носимые рации безопасников имели дальность не более полусотни вёрст, а сведения нуждались в срочной передаче на самый верх. Только после согласования всех возникших трудностей Сергей позволил себе лечь под тентом нанятой повозки и заснуть. До границы с Новороссией оставалось тридцать вёрст, к полуночи вполне могли добраться. Все спешили, и даже мысли не возникало останавливаться на ночлег.

Разбудила капитана внезапная остановка повозки в ночной темноте. Он машинально выдернул револьвер из-под мешка, служившего ему подушкой, и прислушался. Всё было спокойно, впереди, на дороге, Руслан негромко разговаривал с незнакомцем. На спокойных нотах, без волнения и агрессии.

Пока Кожин натягивал сапоги, снятые перед сном (спать в июле в сапогах, особенно днём, очень неудобно), к повозке подъехал Демид.

– Сергей, это погранцы нас встретили, – вполголоса объяснил он капитану.

– Понял, иду.

Мужчина соскочил на землю, оправил одежду и быстрым шагом пошёл к собеседникам Руслана.

– Капитан Кожин, – козырнул по привычке Сергей, подсвечивая фонариком себя и лица двух новороссийских пограничников в форме.

– Подпоручик Мильке, – представился офицер, также отдав честь, и добавил: – Это ещё территория Франции, мы вас решили мимо их поста провести, так, на всякий случай. Спят они, конечно, но всякое бывает. Пойдёмте за нами, тут тропа контрабандистов широкая, повозка проедет. Не волнуйтесь, через полчаса дома будем.

Переход прошёл спокойно, и спустя сорок минут все прибыли в расположение пограничного отряда. Пока лекари оказывали помощь Христофору, наконец пришедшему в себя, а остальные путешественники ужинали горячими щами и гречневой кашей, капитан объяснялся с командиром отряда.

Старый служака быстро понял суть проблемы, поднял своего радиста, дал необходимые команды, после чего со спокойной совестью отправился досыпать, к жене под бочок. Крещёный татарин, Фёдор Муслимов на своём веку повидал многое, воевал ещё со шведами, знал Николая Кожина лично. И совершенно не рвался выслушивать тайные сведения, добытые его сыном, которого он узнал сразу, настолько они были похожи внешне, практически одно лицо. Капитана Муслимова больше волновали нынешний урожай и обещанная синоптиками засуха в ближайшие две недели. Так, в размышлениях о том, поливать огород из колодца или купить насос, да и установить его на берегу речки, он заснул, улёгшись на своё брачное ложе.

Капитану Кожину, в отличие от командира отряда, до утра не пришлось спать. Сначала он два часа шифровал полученные сведения, выписывая для радиста столбики цифр. Затем бдительный Кожин сидел рядом с радистом, слушал его передачу, забирал переданные шифровки и отвечал на вопросы из Центра. К его радости, сведения оказались настолько ценными, что начальство намекнуло рабочим жаргоном о возможной перевозке его группы в Венецию на самолёте. И тут же руководство не упустило случая добавить ложку дёгтя в бочку мёда, приказав все сведения от нового агента до обеда изложить в подробном рапорте, а в полдень выйти на экстренный сеанс связи для получения дальнейших инструкций. Но Сергей так радовался полученной информации, что нисколько не огорчился бессонной ночи, более того, пропустил завтрак, так торопился изложить в рапорте все ценные сведения.

Лишь в обед друзья-помощники смогли оторвать капитана от бумаг, заставив съесть двойную порцию, приготовленную хлебосольными пограничниками.

После сытного обеда Кожина разморило, он едва добрался до комнатки радиста, как свалился на его топчан, чтобы быть разбуженным через полчаса тем же радистом для получения новых инструкций из Центра. Заспанный мужчина не сразу понял, что ему приказано, попросил повторить два раза, окончательно просыпаясь от полученных новостей.

– Летим! – Одним словом он объяснил новый приказ своим подчинённым, когда вышел из комнаты радиста. – Летим в Венецию! Будем брать гада там!

Глава пятая

Елена Чистова, наместник Западного Магадана, внимательно изучала свою внешность перед зеркалом в своей спальне. Не просто выдавливала прыщики и наносила боевую раскраску, как обычно, а именно рассматривала и сравнивала. Сравнивала со своими же фотоснимками десятилетней давности, изучала складки на животе, искала пигментные пятна на руках и груди. Таким осмотром она занималась последние полгода практически ежедневно, скрывая свой интерес от подруг и подчинённых.

Нет, Чистова ничем не болела и не ожидала появления признаков болезни. Хотя в её семьдесят лет ничем не болеть само по себе очень странно и неестественно. В этот раз, закончив осмотр своего тела, наместник неторопливо оделась, чтобы отправиться в свой рабочий кабинет, здесь же, во дворце наместника.