Последняя битва

И пошла вторая волна грабежей, теперь с подлинно крестьянской смекалкой и усердием. Кто-то просто собирал родню и шёл в соседнее «вольное» село, где выгонял хозяев и загружал чужое имущество в чужие телеги, на которых возвращался домой, а потом всей семьёй вывозил остатки, до последнего зёрнышка и последнего ржавого гвоздя. Кто-то крохоборничал, обирая ограбленные дворянскими отрядами усадьбы и хутора, раздевая убитых и собирая оставленный инвентарь. Те, кто поумней или совестливей, как посмотреть, под большим секретом сообщали вольным соседям, что их собираются пожечь и ограбить, даже предлагали свои дома для укрытия. А затем грабили и жгли брошенное имущество и планировали содрать со «спасённых» соседей плату малую. Не стесняясь принимать благодарность за подобное «спасение» от ограбленных соседей.

Были, конечно, в этом угаре грабежей и убийств островки спокойствия и тишины. Как правило, в тех местах, где вольные земли раскинулись широко, и вольные крестьяне смогли организоваться. Там набранные со всех хозяйств отряды самообороны вооружались и защищали в меру сил свои дома и семьи. Некоторые даже в отместку разоряли дворянские поместья и замки, спешили вырубить баронские леса, выловить рыбу из баронских прудов.

Всё, как и везде, во все времена. Ничего личного, только нажива. Как всегда, эту наживу сопровождали пытки, насилие, убийства невиновных женщин, детей, стариков. Сервы убивали вольных соседей из зависти, вольные соседи резали дворян и жгли замки от страха и мести; дворяне воевали против власти русов, пытаясь отплатить за вынужденную нищету и уравнение в правах с простолюдинами.

На все эти беды накладывались поднявшие голову уголовники и набежавшие из соседних стран любители лёгкой наживы. А после объявления войны Новороссии почти всеми государствами Центральной Европы в палёный запах безудержного бунта добавилась перчинка политики. Крупнейшие и старейшие королевские семьи Европы, все эти Гогенцоллерны, Вительсбахи, Габсбурги, бывшие независимые князья Чехии и Моравии, вторглись на свои бывшие земли с дружинами наёмников, где сразу объявили восстановление своих владений в прежних границах, сбор недоимки за все полтора десятилетия вынужденной эмиграции, а также, взяв на вооружение практику Лангедока, Нормандии, Прованса, Правобережной Венгрии, срочно заключали договоры о взаимопомощи с Францией, Священной Римской империей германской нации и Швецией. Ну и друг с другом, естественно, а некоторые даже с Испанией и Папской областью.

За пару дней, как упавшие костяшки домино, одна за другой, на территории Новороссии возникли аж пятнадцать независимых княжеств, герцогств и прочих государственных образований, среди которых оказались сразу две республики во главе с баронами, что характерно. И тут такое началось! Предыдущие волнения в провинции показались лёгкой разминкой.

Вернувшиеся «независимые» правители словно сорвались с цепи, они резали и грабили направо и налево. Жгли якобы своё имущество, не сомневаясь в глубине души, что всё это счастье скоро закончится, русы наведут порядок, а долгие годы эмиграции и нищеты опять вернутся, поэтому надо оторваться по полной! На Центральную Европу окончательно рухнула кровавая завеса гражданской войны.

Валентин Седов попрощался с сыном, не удержался и погладил его по колючей щеке, перед тем как отправиться в рабочий кабинет. Никита уже полностью восстановился после покушения, но, как лечащий врач, отец держал его в постельном режиме, опасаясь рецидивов.

Впрочем, как раз возвращаться к работе наместника сын и не спешил, наслаждаясь бездельем, как отпуском. Он не только доверял своему отцу, но и не сомневался, что временный наместник Новороссии все вопросы решит быстрее и лучше своего сына. Да и Валентин предложил доверить усмирение бунтовщиков именно себе, воспользовавшись ранением Никиты. Тогда после окончательного замирения страны все грехи неизбежных казней и репрессий лягут на Седова-старшего, а вернувшийся к власти в мирной стране Никита будет всеми воспринят как миротворец, что положительно скажется на его работе.

Седов-старший вышел из квартиры сына, оценивающе посмотрел на охрану, вставшую при его появлении по стойке смирно. Три бойца с карабинами в руках выглядели неплохо, броневая дверь в апартаменты сына автоматически захлопнулась на замок. Вроде всё хорошо, это уже перестраховка, в столице Новороссии после арестов заговорщиков тишь да гладь, да божья благодать. Словно и не было взрыва во дворце, пышных похорон половины министров, ночных арестов заговорщиков, сражения в Ирландском проливе. Быстро забылось шествие пленных ирландцев по Петербургу, отправленных в далёкую Югорусь. Хотя газеты и проводное радио ещё обсуждают горячие новости, народ спокойно вернулся на рабочие места, как говорили офицеры в советское время, «война – войной, а обед по расписанию». Большинству работяг и учёных интересно прежде всего своё занятие, нежели какие-то возмущения недобитых князей и герцогов на материке.