Последняя битва

– А, во дворце, братцы, всё вверх дном. Сам царь, лугаль по-здешнему, куда-то пропал, толи прячется, толи украли его, толи ещё что похуже. Царица в слезах. Все оставшиеся в живых наследники заперлись в своих покоях. По официальной версии старший принц Шарар упал и разбил голову. Но я подслушал разговор двух жрецов. Они болтают, что вмятина на его голове круглая, как от булавы, а не угловатая, как если бы он ударился об угол алтаря. По всем приметам грохнули Шарара прямо в храме божьем.

– Я считаю, что нечего дёргать судьбу за усы, и ночью до рассвета надо уводить принца из цитадели, – высказался Лунь.

– Кто бы сомневался? Вопрос, куда уводить? Здесь мы как щенки слепые.

– Пусть он сам и предложит, не верю, что у него нет здесь нычки, – крикнул от дверей Ставр.

– Лишь бы сегодняшней ночью не оплошать, – проворчал Ворон, – а то вокруг слишком много любителей кровопускания.

– Не в службу, Новик, сходи, позови принца, – шлёпнул я по спине брата.

Через пару минут из покоев показался Ник, глядя на нас припухшими от слёз глазами.

– Благородный угул Никимэл, – обратился я к страдальцу, – мы считаем, что сегодня ночью или, в крайнем случае, завтра утром в Халпе произойдёт захват власти, и начнутся беспорядки. Как видишь, твоих защитников и сторонников во дворце нет, а значит, ты подвергаешься смертельной опасности. Мы защитим тебя в любом случае, но лучше на время скрыться из дворов. Имеется ли у тебя прибежище, где можно на время укрыться?

– С чего вы взяли, что мне грозит опасность?

– Разве сегодняшнее покушение не подтверждает? К тому же выяснилось, что первый наследник престола не упал, а убит булавой. Куда-то пропал сам лугаль Ярим-лим. И всё указывает на то, что за всеми этими событиями стоят сторонники твоего младшего брата. Разве этого мало?

– Ты прав, ред Бор. Ты прав. Завтра днём я велю слугам собрать вещи и в путь.

– Э-э, нет, угул Никимэл, уйдём мы тихо и налегке, и не днём, а затемно до рассвета. Оденемся в простые одежды, выйдем тайно, спрячемся вблизи ворот и, как только их откроют, незаметно и тихо покинем город. Только так мы сможем вырваться из возможной западни.

– Хорошо. Я согласен. Покинем дворы до рассвета, – он повернулся и скрылся в покоях.

Разбив ночь по два часа, я поставил на пост первую пару Сфера-Новик, велев им присмотреть за принцем во сне.

– Бор, Бор. Да, проснись же ты, раскудрит тя! – тихо прорычал в ухо Стерх, и я вскочил, не соображая где я, и когда я.

– Что? Кто?

– Иди сюда, – Стерх потянул меня в гостиную, – тихо ты, топаешь, как слон.

– Не проснулся толком. Поднять подняли, но разбудить забыли, – я с силой потёр уши и глаза. – Что тут у вас?

– Гляди, – тихо сказал Ставр, удерживающий за горло темнокожего слугу.

На полу валялась небольшая корзина с крышкой, а рядом с ней ещё шевелящиеся четыре половинки чёрных змей.

– Только сменились, и Ставр, заметив тень, прихватил гадёныша. А в руках у него вот эта гадость. Что за рептилии, понятия не имею, – прошептал Стерх.

– Тащи его в нашу комнату, чтобы шуму поменьше.

Поставив раба на колени перед горящими факелами, я приблизил к нему лицо и зловещим шёпотом спросил:

– Что это за змеи? Говори, иначе испытаешь такую боль, что проклянёшь свой день рождения.

Раб от страха обмочился и затряс головой, выпучив глаза. Он был явно в шоке на грани невменяемости.

– Успокойся. Если всё скажешь, то будешь жить. Отпущу на свободу.

– Я… я… я не хотел… Я люблю угула Никимэла. Но они схватили мою мать и сестру. Сказали, жестоко убьют. Что мне было делать?

– Что? Это? За змеи?

– Египетская болотная гадюка, – ответил он тоскливо, – иначе её называют «семь вздохов». Столько человек живёт после её укуса. Спасения нет. Жуткая тварь. Простите меня. Я страшно виноват.

– Простить тебя может только угул Никимэл…

– Я прощаю его, – раздался голос царевича сзади из темноты. – Скажи, кто тебя заставил сделать это?

– Они убьют мать и сестру, – и раб горько заплакал.

– Не бойся, говори правду.

– Жрецы из храмов Нергала и Астарты.

– Всё ясно, жрецы договорились и объединились с богачами. Третий принц Идрими уже труп. – Я тайком взглянул на часы. Почти пять утра. – Быстро собираемся и немедленно уходим. Угул Никимэл поспешите, иначе будет поздно.

Через полчаса мы с принцем и двумя его рабами осторожно двинулись к выходу. Покидая двор, я покосился на тела лежащих в неудобных позах едва дышащих стражей-топтунов. Первым со двора выходили Ставр и Стерх, их работа. Центральный двор подсвечивался десятком треножников с мерцающими огнями. Скрываясь в глубокой тени за колоннами галереи, мы вышли на боковую дорожку, прокрались по её тёмному краю и притаились в тени навеса вблизи ворот цитадели. Рассветает, также, как и темнеет, на юге быстро. Только что было темно, и вот уже появился краешек солнца.