Последняя битва

Даже раненые, даже лежа на земле, могучие северяне все еще продолжали сражаться — буквально до последнего вдоха. Ни один варвар не попросил о пощаде, и Тре'фелаус не оставил жизнь ни одному раненому. Их зарубили и бросили тела среди прочих на залитый кровью берег.

Задача была выполнена, и генерал Блаксон приказал своим людям уничтожить большую часть альпинадорских баркасов. Оставшиеся подтащили к воде, и солдаты Хонсе-Бира погрузились на них; баркасы тут же устремились к стоящим на якоре кораблям, охраны на которых почти не было.

Некоторые из них, правда, в том числе и «Сауди Хасинта», успели поднять паруса и устремились в открытое море. На одном судне даже привели в действие катапульту и обстреляли приближающиеся баркасы, хотя толку от этого, можно сказать, не было никакого.

Один за другим огромные боевые корабли Хонсе-Бира снова переходили под власть короля Эйдриана.

Каждый раз, когда на очередном корабле спускали старый штандарт и поднимали флаг с медведем и тигром, Блаксон Тре'фелаус, стоя на берегу, салютовал мечом. Генерал знал: то, что двум-трем кораблям удалось уйти, не может повлиять на ситуацию. Он отлично послужил королю.

Теперь принцу Мидалису путь к отступлению был заказан.

— Все в точности как рассказывал Джуравиль, — заметил Мидалис, когда они увидели Санта-Мер-Абель.

В отдалении безошибочно угадывались силуэты катапульт, и прямо на глазах некоторые из них начали разворачиваться.

— Похоже, наше приближение замечено, — сказала Пони.

— Они не успеют их развернуть, — заверил ее принц и вскинул руку. — Вперед, мои воины! Настал час расплаты!

Смотритель заиграл на волынке воодушевляющую мелодию. По знаку Брунхельда и Андаканавара альпинадорцы грянули песнь Дейна Торсона.

Внезапно все они застыли в благоговейном страхе, завидев в небе огромное крылатое создание. Спустившись с далеких горных утесов, оно обрушилось на катапульты армии Эйдриана. С сидевшими на его спине Бринн и Астамиром дракон промчался мимо охваченных ужасом «медведей», яростным дыханием воспламенив одну катапульту и перевернув огромными когтистыми лапами вторую.

Люди принца снова пошли вперед под возобновившиеся звуки волынки.

Мало кто был в состоянии противостоять им; почти все солдаты передовых постов армии Эйдриана и расчеты установленных на высотке катапульт бросились удирать со всех ног. На втором заходе Аграделеус поджег еще одну катапульту, и на этот раз, завидев, что люди принца уже близко, Бринн и мистик спрыгнули на землю, в самую гущу до полусмерти напуганных, разбегающихся во все стороны солдат.

Пони верхом на Даре первой оказалась рядом и обрушила огненные стрелы молний на оставшиеся катапульты; во все стороны полетели деревянные осколки. Взрывной волной многих солдат противника расшвыряло по, земле. Едва придя в себя, они побросали оружие и запросили пощады.

Пони, тогайранка и Астамир сражались бок о бок, Аграделеус приземлился рядом с ними. Их яростная атака прорвала оборону передовых постов.

После чего в образовавшуюся брешь устремились основные силы принца Мидалиса, захватившие стратегически важную высоту.

Отсюда была недалеко до северной стены Санта-Мер-Абель, а также до темной шевелящейся массы в районе западных ворот — основных сил армии Эйдриана.

Внезапно перед ними возник Белли'мар Джуравиль; прекрасное лицо эльфа было искажено отчаянием.

— Нас обманули! — с горечью воскликнул он. — Армия герцога Каласа возвращается!

Все головы повернулись на запад, где в воздухе стало заметно облако пыли, поднятой приближающейся армией.

— Как такое могло случиться? — спросил у него Мидалис. — Как твои лазутчики не заметили…

— Эйдриан, — ответил эльф. — Эйдриан с магическими камнями… Он обвел нас вокруг пальца!

— Сражаться с ними бесполезно, — заметила Пони.

— Если мы отступим, аббатство будет обречено, — ответил принц.

— Оно обречено в любом случае, — сказал Джуравиль. — У герцога Каласа огромная армия.

Принц Мидалис оглянулся, не зная, что предпринять. Казалось, тиски отчаяния с каждым мгновением все сильнее сжимают его сердце. Но тут Пони прикоснулась к его плечу, призывая взять себя в руки.

— Нам все равно некуда отступать, — сказала она.

Принц кивнул в знак согласия.

— Тогда — в бой! — воскликнул он голосом, полным решимости.

— Ну, начинаем, — сказал Эйдриан, сидя на коне перед воротами Санта-Мер-Абель. Он посмотрел на стоящего рядом молодого монаха. — Ты принес то, что я велел?

— Да, мой господин, — робея, ответил юноша и протянул Эйдриану колчан со стрелами.

Со злобной улыбкой на губах тот приказал Маркало Де'Уннеро обстреливать из катапульт главные ворота и начать наступление. Потом молодой король вытащил из колчана одну стрелу и повертел ее перед глазами, любуясь на вправленный в наконечник маленький рубин.

Он все еще глядел на стрелу, когда к нему подошел Де'Уннеро.

— Неужели ты хочешь… — начал монах, но Эйдриан остановил его, громко рассмеявшись.

Молодой король достал камень души, отцепил свисающий с седла лук Крыло Сокола, некогда принадлежащий его отцу, одним быстрым текучим движением вскинул его и наложил на тетиву стрелу.