Последняя битва

— Так сделайте её такой, чтобы было приятно носить, — ответил я. — Есть же хорошие материалы, эскизы и выкройки моделей. Задача вполне решаемая. Особенно когда в спину начнут дышать артели и зарубежные изготовители, а нашим заводским и фабричным дизайнерам вполне доступны западные каталоги. Плюс ещё и мировоззрение можно менять красивой и грамотной рекламой. Перед Олимпиадой оденем в наши брюки, свитера, куртки зарубежных студентов, раздадим подарки, снимем красочный материал, как они с удовольствием их носят и хвалят. Покажем другой сюжет, как, например, в Латинской Америке, предпочитают нашу обувь, как они в ней танцуют, какая она удобная. Но только одно важное условие: вещи должны быть модными, красивыми и качественными, чтобы их действительно хотелось купить и носить. И это будет работать на имидж Союза лучше любой пропаганды. Сами понимаете, серый убогий костюм и уродские туфли, сколько их не рекламируй, вызовут только презрительный смех.

— Ещё замечания и предложения по СЭВ есть?

— Конечно есть, Петр Миронович. Могу часами об этом говорить. Кратко я всё изложил в своем новом докладе. Если возникнут вопросы, задавайте, подробно отвечу по каждому. И ещё один важный момент хочу подчеркнуть. Страны СЭВ и Африка помогут нам на начальном этапе бороться с товарным и продуктовым дефицитом. Пусть наши экономисты проанализируют, что нам не хватает, составят списки самых востребованных товаров и продуктов. А мы, пока поднимаем своё производство, запускаем артели, сможем закрыть дефицит поставками из стран СЭВ и Африки. Это даст нам ещё один важное преимущество — люди увидят, что жизнь и страна меняются к лучшему и прямо сейчас.

— Кстати, — оживился предсовмина, — прочитал твою программу по развитию жилищного строительства. Мне понравилось. И Григорию Васильевичу тоже. Но товарищ Суслов категорически против. Считает, что мы будем способствовать формированию частнособственнического инстинкта у советских людей. Пельше колеблется. Петр Иванович, Устинов, я и Романов твою инициативу поддерживаем. Арвида Яновича тоже убеждаем. Но у него вопрос возникает с программой кредитования и выделения средств. Слишком масштабной она получается. Потянем ли?

— Товарища Суслова надо гнать из Политбюро сраной метлой, извините за выражение, — скривился я. — Старый мараз… Совсем уже разум потерял. Он пальто который год донашивает и в калошах старых разгуливает. И самое плохое, считает, что все так жить обязаны: в обносках ходить, ждать по десять лет очередную конуру, отказывать себе в комфорте, просторной жилплощади, красивой одежде и быть аскетами. Какой образ советского человека он хочет сформировать? Нищий и убогий? В топку такого идеолога! Пусть на пенсии внуков нянчит!

— Алексей, — Машеров предупреждающе постучал пальцем по столу. — Не увлекайся. Все-таки Михаил Андреевич ещё член Политбюро. Пока. Не надо так резко.

— Надо, Петр Миронович, надо, — вздохнул я. — Извините, конечно, но именно такие как Суслов медленно превращают страну в тягучее и зловонное болото, в котором умирает всё новое: прорывные технологии, здоровые инициативы, надежды на перемены к лучшему.

Я сделал многозначительную паузу, давая Машерову осознать сказанное, и продолжил.