Последняя битва

— Правильно, да не совсем, — председатель КГБ недовольно поджал губы. — У меня есть информация, что члены и кандидаты в Политбюро сегодня собираются на даче Гришина. Имеются сведения, что по инициативе Устинова. Встреча начнётся через час-полтора. О чем они будут там говорить, большой вопрос. Мы узнали об этом в последний момент, поэтому установить серьезную аппаратуру не успели. А та, что имеется, не позволяет получать информацию в режиме реального времени. Сам понимаешь, Евгений Петрович, с официально приказать я не могу. Слушать руководителей партии запрещено, а доверенных людей из «девятки», особенно специалистов, у нас не так много. Приходится работать с теми кадрами и возможностями, что имеются в наличии. Поэтому мне нужна подстраховка, чтобы быть готовым к любым сюрпризам.

— Какая подстраховка? — с интересом уточнил, внимательно слушающий, Бобков.

— Дипломат Брежнева, в котором лежит компромат на всех членов Политбюро и ЦК. Тогда никто гарантированно не дернется. Как только Лёня умрет, Чазов или Липатов должны отзвониться. Зайцев получил указания и вместе с группой «А» уже выехал. Она будет находиться в одном из райотделов КГБ, относительно недалеко от дачи Брежнева. Филипп, тебе придётся поехать туда, как моё доверенное лицо. Когда я получаю известие о смерти Лени, сразу выезжаю. Ваша задача, вместе с «девяткой» оцепить дачу, чтобы ни одна мышь не проскочила. Все попытки захвата или штурма жестоко пресекать. Зайцев получил соответствующие инструкции, и находится в полном твоем подчинении. Я приезжаю и забираю портфель из сейфа. Как только он окажется у меня, половина дела сделана. Вопросы есть?

— Есть, — оскалился Бобков. — Допустим, Брежнев каким-то чудом останется жив или будет в плохом состоянии? Наши действия?

— Этого не должно случиться, — скривился Андропов. — Все продумано с двойной гарантией. Но если вдруг произойдет чудо, Чазов повезет его в больницу. И скорее всего, изношенное сердце Леонида Ильича не выдержит транспортировки.

— А если он будет ещё и относительно здоров? — не унимался Филипп Денисович.

— Тогда команды выдвигаться не будет. Но это исключено, — процедил Андропов. — Боюсь, Леонид Ильич в любом случае сегодняшний вечер не переживёт. После изъятия чемодана, подразделение «А» займется арестом Ивашутина. Потом по цепочке теми оперативниками ГРУ, которые работали против нас. В случае сопротивления, разрешено стрелять на поражение. Приказ уже об этом подписан, но ещё не передан Зайцеву. После устранения Ивашутина, я поговорю с Устиновым. Надеюсь, Дмитрий Федорович проявит благоразумие, согласится с моими доводами и поддержит моё выдвижение на пост генсека.

Андропов многозначительно помолчал.

— В любом случае, это уже не будет играть большой роли. Боюсь, со смертью Брежнева у Дмитрия Федоровича могут возникнуть проблемы со здоровьем, — лицемерно вздохнул председатель КГБ. — Он тоже далеко не мальчик, много работает, а тут такое потрясение. В любом случае, завтра проведем внеочередное заседание Политбюро. Косыгин выдвинет меня на должность временно исполняющего обязанности генерального секретаря в связи с кончиной Леонида Ильича. Потом, введем новых членов в Политбюро, получим кворум, проведем заседание ЦК, и я стану полноценным генсеком. Вот кратко план, который нам надо реализовать за эти два дня. Но чтобы этого добиться надо многое ещё сделать. Филипп Денисович, Вам задача ясна?

— Ясна, Юрий Владимирович.

— Тогда можете приступать. Связывайтесь с Зайцевым, выдвигайтесь к группе «А» и действуйте.

Бобков встал, подхватил и надел фуражку, отдал честь:

— Слушаюсь. Разрешите идти?

— Идите, — кивнул Андропов. — Евгений Петрович, закройте дверь за товарищем Бобковым.

Председатель КГБ проводил взглядом удаляющиеся спины начальника Пятого управления и вышедшего за ним Питовранова, дождался пока глухо стукнула входная дверь и в проеме появился силуэт руководителя «Фирмы».

— Садись, — вздохнул Андропов, — с тобой, Женя, мы ещё не закончили.

Генерал-лейтенант осторожно присел на краешек стула, всем своим видом демонстрируя повышенное внимание.

Председатель КГБ снял очки, достал из внутреннего кармана пиджака платок, аккуратно протер прозрачные стекла, положил их на стол и устало потер ладонями глаза.

Питовранов терпеливо ждал продолжения.

— Женя, что с мальчишкой? Есть какие-то подвижки? Удалось напасть на след?

— Нет, — вздохнул генерал-лейтенант, сразу понявший о ком речь. — Этот Леша Шелестов, человек-невидимка какой-то. Как сквозь землю провалился. Пока ничем вас порадовать не могу. Ищем.

— Плохо, — скривился Андропов.

Питовранов удрученно промолчал и виновато развел руками.

— Есть у меня чуйка, что-то мы упускаем, — председатель КГБ вздохнул, поднял очки и водрузил их обратно. — А мальчишка является очень важным звеном во всем этом дерьме. Недаром он общался с Ивашутиным, и сильно засветился в связях с ГРУ. Жень, ты своих собрал?