Последняя битва

Прибывшие были самых разных пород и размеров, но все, как один, посматривали на Бергана и его друзей осторожно, с опаской. Самый тяжелый, громадный из прилетевших воинов небрежно крутил в руке массивный каменный молот. Пара Соколов, опустив его на скалу, с явным облегчением взмыли в воздух. Затем на скалу высадилась первая из четырех прилетевших женщин. Она грациозно спрыгнула вниз, легко перекатилась по земле и вскочила на ноги, держа в руке копье. Потом настала очередь женщины с гладко выбритой головой и темной, казавшейся в солнечном свете фиолетовой, кожей. Леди-пантера? Принесшая ее леди-ястреб тоже опустилась на скалу, в то время как ее собратья постоянно оставались в воздухе. И, наконец, женщина с тонкой бледной кожей и белыми волосами. Приземлившись, она немедленно взглянула в глаза Бергану, а он почувствовал в этой женщине что-то знакомое. Белая Волчица?

Но самым эффектным оказалось появление последнего пассажира, которого нес в своих лапах граф Карстен. Берган был очень рад видеть его, но дружеская встреча с Орлом с гор Бейрбоунс может немного подождать. Герцог шагнул вперед, и опустившийся на скалу и споткнувшийся о камень юноша оказался в медвежьих объятиях лорда из Брекенхольма.

С тех пор, когда Берган в последний раз видел этого юношу в Хайклиффе – как же давно это было, Бренн всемогущий! – тот успел подрасти и повзрослеть. Вот и бородка начинает пробиваться у него на гладком прежде, как стекло, подбородке. О, и кисть левой руки потерял! Зато хватка у него какая мощная стала – пожалуй, и медвежьей не уступит. Юноша выпустил из своей здоровой руки плечо лорда-медведя, Берган глубоко втянул ноздрями воздух, чтобы восстановить сбившееся дыхание, и они оба посмотрели друг на друга повлажневшими от слез глазами.

– До чего же я рад видеть тебя, Дрю Ферран, – приглушенным голосом сказал Берган, стремительно возвращая себе человеческий облик. – Лиссия истосковалась по тебе.

– Больше ей не придется тосковать, – с улыбкой ответил Дрю. – Я вновь возвратился домой, старина, и никуда больше отсюда не собираюсь.

Глава 3 Ночной прорыв

Великая Западная дорога, по которой когда-то в разные концы Лиссии везли свои товары купцы, стала сейчас путем, по которому отступала, спасалась бегством разбитая армия. Легионы гвардейцев Льва тащились на запад после разгрома на пустынных песках Омира. Бастийский флот был покинут ими в устье реки Роббен, вернуться на корабли у них не было времени, поэтому уходить приходилось только по суше. Такого поражения бастийская армия до этого еще не знала, но хуже всего было то, что осада Бейны обернулась для Котов кровавой баней, когда вчерашние союзники начали резать друг друга. Золотые шлемы нападали на гвардейцев в красных плащах, и отнюдь не армия Волка стала для них сейчас главной проблемой. Собственно говоря, главная битва разгорелась для них уже после потери ущелья Бейна, когда части Львов и Пантер принялись обмениваться ударами, стремительно отступая из Пустынной земли. В итоге Золотые шлемы и Красные плащи окончательно разделились, это произошло севернее Брея. Отсюда остатки сил Пантеры направились в Дурные земли, Бедлендс, по дороге, ведущей в Айсгарден. Их целью стал военный лагерь Оникса.

Остатки гвардии Льва вслед за ними не двинулись, прекрасно зная, что за прием их ожидает, если они окажутся настолько глупы, чтобы отправиться следом за Золотыми шлемами.

Высоко в небе парили лорды-журавли – вели воздушную разведку, сопровождали отступающие части. Первое время вспыхивали также воздушные бои между Журавлями и Грифами, но постепенно и они сошли на нет. Чем дальше уходила армия Льва по древней дороге, тем чаще попадались им «свои» – это были дезертиры, самыми первыми бежавшие с поля боя в пустыне, а также гвардейцы, которые несли здесь службу и никогда не покидавшие западные рубежи. С каждым часом, с каждой новой пройденной милей их число увеличивалось, и одновременно все сильнее разгорался их гнев на предателей-Пантер и росло недовольство тем, что победа в Лиссии начинает ускользать из рук.

Впрочем, сражение при ущелье Бейна было лишь локальным столкновением на задворках театра боевых действий. Главные битвы за Семиземелье были еще впереди.

Уитли стояла на разбитой, изрезанной колеями дороге и смотрела на запад. В темноте мерцали огни разожженных Красными плащами бивачных костров, они горели вдоль дороги и по обеим ее сторонам. Более или менее точно оценить расстояние до них в ночной темноте было сложно, не помогал даже серповидный, близкий к полнолунию диск Луны, чудовищным глазом смотревший на землю с угольно-черного неба. Впрочем, судя по доносящимся слабым крикам и раскатам смеха, до лагеря противника было всего лишь три-четыре сотни метров. В отдалении светились новые многочисленные огни – армия Льва устраивалась на ночлег при дороге.